Те, кого принимают в расчет - [23]

Гибсен и де Джувенел, проходя мимо Брэбента, довольно громко ругались в его адрес, но он даже не взглянул на них. Мери Марн осторожно несла ребенка. Тот разрывался от плача, да и сама Мери была готова разрыдаться. Ретти сопровождал двух детей Крешенци. А у Сэма Джероффа во время посадки был вид человека, который терпит кораблекрушение в открытом море и видит, что спасательное судно уходит все дальше. Последней шла Рей Уэнсли. Они на миг встретились глазами, но девушка сразу же отвернулась.

— Проходите внутрь, — пробормотал Брэбент и зашел следом за всеми.

К землянам был приставлен всего один вооруженный охранник, сейчас молчаливо стоявший у входа. Он держал в руке скорострельный тепловой пистолет. В ограниченном пространстве ракеты он мог убить любого, кто попытался бы сбежать.

Остальные его соплеменники были заняты более важными делами — готовили к полету ракету землян, сносили аппаратуру и снаряжение из штаба на площадь.

— Иуда! — прошептал де Джувенед, проходя мимо Брэбента.

Тот даже не отреагировал; он стоял и смотрел в пустоту.

Рей Уэнсли прислонилась к прохладной металлической перегородке и закрыла глаза. Донимал резкий, неприятный запах, исходивший от охранника. Сам отсек был абсолютно пустым. Себе гормены обеспечивали хоть какой-то комфорт, но совсем не позаботились об условиях для узников. Полет, казалось, предстоял долгий и тревожный. О направлении приходилось только догадываться.

Брэбент мельком взглянул на Рей. Все, о чем она думала, было написано на ее лице.

«Ну хорошо, Говард, — думал он, — чего же ты ждешь? Все на борту. Здесь только один чужой, остальные снаружи. Если и представится какая-либо возможность, то только сейчас» Но он не мог не подождать хотя бы секунду, всего одну, как опытный игрок, который продумывает ход, но тянет время. Риск слишком велик, но он обязан рискнуть…

Брэбент решительно подошел к гормену, порылся в карманах, и достал нож, который когда-то был отобран у Гибсена, и передал ему.

— Вот, держи, — сказал он. Тот посмотрел на доктора, что-то закричал и взял.

— Да, еще одно, — продолжал Брэбент, облизав пересохшие губы. — Я думаю, у них все-таки есть один нож. В том же месте.

Опять чириканье. Английская речь гормена воспринималась с трудом.

— Да, — закивал головой Брэбент, — в том же месте, под ребенком.

Он на мгновение закрыл глаза.

Когда он открыл их снова, гормен уже направлялся к колыбели, держа в одной руке нож, а другую вытянув вперед.

— О, Боже, — воскликнул Брэбент, — он собирается его убить!

— Убить ребенка, убить ребенка! — громом прокатилось по комнате и замерло.

Гормен остановился и повернулся на голос с почти человеческим удивлением на лице, но это уже не имело значения. Заминка была не больше секунды, но Марн со скоростью молнии прыгнул. Им двигал рефлекс. Не успел охранник даже повернуться, а отец ребенка уже сидел на нем. Остальные мужчины тоже набросились на гормена, обрушивая свои удары так, что тот и нож поднять не успел, а достать пистолет и подавно. Если его массивный череп еще мог выдержать удары, то мозг, подобно человеческому, был слишком чувствительным — гормен потерял сознание. Это был второй случай, когда люди удивили гормена, первым был крик Брэбента.

Нападающие, пораженные своей победой, отхлынули назад.

— Мы… мы одолели его! — выдавил из себя Гибсен, все еще не веря происшедшему.

Брэбент порылся в карманах.

— Вот, держи? — сказал он, протянув моток проволоки. — Гибсен, свяжи его! Де Джувенел, закрой входной люк!

Х

Связанный гормен лежал на полу с открытыми глазами. Эти существа не могли долго оставаться без сознания. Снаружи послышался скрежет — его соплеменники пытались открыть люк.

— Говард! Ты же мне говорил, что они никогда не тронут ребенка! — взволнованно сказала Рей Уэнсли.

Брэбент прерывисто дышал и выглядел изможденным, но с его лица уже исчезло выражение загнанного пса, и он не выглядел великомучеником, скорее — победителем.

— И это правда, Рей. Он просто шел за вторым ножом.

— Но…

— Я солгал вам, да! Нам нужен этот корабль. Мы не смогли бы подготовиться к нападению на охранника, поскольку недостаточно ловки. Даже секундное замешательство дало бы гормену неоспоримые преимущества. Значит, я должен был сделать так, чтобы вы напали на него не раздумывая, со скоростью, не уступающей горменовской, а есть только один способ это сделать — задействовать ваше подсознание, рефлексы. Защита ребенка — это рефлективный порыв, и его целесообразность не пропускается сквозь сито сознания. Этот рефлекс защиты просто заставляет человека действовать, в чем мы и убедились. Итак…

— Итак, — прервал его Гибсен, — мы выиграли сражение, но проиграли войну. Что нам со всем этим делать, Брэбент? У нас есть корабль, но мы не сможем им управлять. Ты же сам так говорил и потом доказал нам это!

— Нет, — поправил Брэбент, — я доказывал это гормонам. Погоди. Послушайте.

Снаружи доносилась приглушенная трескотня голосов. Дети Крешенци начали хныкать; раньше у них не нашлось на это времени.

Брэбент со знанием дела объяснил:

— Они готовятся к штурму. Это очень важный корабль, понимаете? Самый крупный в этом секторе космоса, и к тому же он один вооружен.