Тающий человек - [17]

— Мистер Карвер, да? — Голос его был радостный и мелодичный.

Я кивнул и подставил визитку под слабый свет прихожей. Читать было непросто, потому что все было напечатано готическим шрифтом. Он, должно быть, привык к тому, что с его визиткой у людей возникают трудности, потому что, засмеявшись в качестве преамбулы, он продекламировал мне ее содержание:

— Мистер Джимбо Алакве, эсквайр, Кардью Мэншенз. Тоттенхем Корт Роуд, Лондон. Представительские и особые услуги. Аккредитованный курьер. Импорт и экспорт. — Он замолчал, а затем добавил. — А жаждущее сердце все летит впереди, на милю обгоняя шелест давно уставших шин.

— Где это здесь написано?

Он протянул руку и вежливо перевернул визитку. Да, на обороте это было.

— Замечательная фраза, мистер Алакве, но я не нуждаюсь ни в каких представительских и особых услугах, импорте или экспорте и уж, конечно, в агенте с жаждущим сердцем. О'кей?

— О'кей, — любезно кивнул он.

Я начал было закрывать дверь, но он вошел в квартиру и закрыл ее за меня.

— Послушайте, — сказал я, — у меня в духовке пирог с сыром, и я хочу спокойно провести вечер. И в мире нет такой особой услуги, которую вы могли бы предоставить, которая заставила бы меня отказаться от тихого домашнего вечера.

Он кивнул, мягко снял котелок, вытащил из него носовой платок, нежно промокнул лицо, затем убрал платок обратно в котелок и снова надел последний.

— Только десять минут вашего времени. Не больше, мистер Карвер. И прекрасное предложение для вас. Я думаю, вы найдете его выгодным для себя. Я сказал “думаю”? Нет, не думаю, я знаю. Вам нужна моя помощь. Замечательные перспективы и, поверьте мне, совершенно бесплатно. Как раз наоборот.

— Вам следует торговать страховыми полисами, — сказал я его спине, так как он уже шел в гостиную.

Он с любопытством осмотрел комнату и сказал:

— Я уже как-то занимался этим целых два года. В Гане. В Аккре, вы знаете. Но сейчас мне по душе большее разнообразие. Симпатичные цветы. Георгины, нет? Ах, ваша осень — благоприятная пора для георгинов. Я уже видел их как-то, пурпурные с маленькими, белыми, как у зебры полосками. Очень красиво.

Он сел в мое кресло с восторженной улыбкой на лице и посмотрел на бутылку виски.

Я сдался. Я мог бы вышвырнуть его, но это потребовало бы усилий. К тому же, против всего этого дружелюбия и жизнерадостности любое негодование было бы явной грубостью. Усилия и грубость, решил я, могут подождать десять минут, да и к тому моменту будет готов мой пирог.

Я налил виски в бокал и передал ему.

— Вода или содовая, мистер Алакве?

— Премного благодарен, ни то, ни другое. — Он принял бокал из моих рук, сделал глоток, одобрительно кивнул и сказал. — Замечательная у вас квартирка. В моей живут еще трое. Они — крайне неприятные субъекты, но полезны для дела. Вы не догадываетесь, сколько я уполномочен предложить вам. — Широкая улыбка, глоток виски и мимолетное движение полной руки, поправляющее цветастый галстук. На нем бы должны были быть георгины с хризантемами, но их не было.

Я сел в другое кресло и стал молча изучать его. Мое молчание озадачило его.

— Я говорю, мистер Карвер, — сказал он, — вы не догадываетесь, сколько я уполномочен предложить вам?

— А я говорю, мистер Алакве, эсквайр, что вам лучше начать с самого начала. Как намек, в какой роли вы здесь выступаете? Представительские услуги? Особые? Импорт и экспорт или...

— Я мистер Карвер, представляю.

— Кого?

Он сделал еще один глоток.

— Чертовски хорошие виски. Должно быть, какая-нибудь дорогая марка? — Он посмотрел на бутылку. — Да. Очень хорошая марка.

— Кого? — повторил я.

— Скажем, друзей моих друзей, у которых есть друзья, которые очень болезненно относятся к вещам, которые оказывают бурное влияние на их политическую, промышленную, коммерческую и международную репутацию, и так далее, и тому подобное. — Он улыбнулся. — Вы понимаете, что я не могу все вам сказать. Поэтому, естественно...

Я откинулся в кресле и закрыл глаза.

— Разбудите меня, — сказал я, — когда перейдете к делу.

Он рассмеялся.

Я открыл глаза.

Он подмигнул мне и сказал:

— Пятьсот фунтов.

Я закрыл глаза.

— Гиней, мистер Карвер. Это будет...

— Пятьсот двадцать пять фунтов.

— Ах, значит вы согласны? Хорошо. Очень разумно, мистер Карвер. А если вам нужен совет относительно того, куда вложить эти деньги, то у меня есть предложение, которое позволит вам удвоить эту сумму за полгода. После этого, еще одно предложение, которое удвоит ту сумму за то же время, и так далее до тошноты. Через несколько лет вы станете миллионером благодаря Джимбо Алакве.

— Эсквайру, или мистеру?

Я открыл глаза.

Он, казалось, был искренне опечален, но это продолжалось недолго. Рот приоткрылся, прекрасные зубы засверкали, толстый нос сморщился, а горящие глаза завращались обещающе в своих гнездах, и мне показалось, что в момент их остановки из его рта со звоном должен вылететь максимальный выигрыш. Где-то так и произошло.

— Тысяча. Не фунтов, мистер Карвер. Гиней. Что равно тысяче ста фунтам.

Я встал и сказал:

— Пока из всего, что вы мне сказали, только одно слово имеет смысл — “миллионер”. И я предлагаю вам как можно быстрее унести его отсюда. — Я направился к двери. — Я не хочу быть грубым... Особенно с таким жизнерадостным человеком, как вы. Но я хочу поужинать. О'кей?