Тайпей с изнанки - [2]

Дерево — символ жизни

Прежде всего удивительному рисунку крыш. Они, такие массивные, вдруг на концах изящно загибаются кверху, что придает всему зданию легкость и даже некоторую игривость. Силуэт крыши венчает вполне простой остов самого здания. Дом состоит из основного корпуса-коробки и двух флигелей по бокам. Пристройки стоят к центральному зданию перпендикулярно, образуя таким образом внутренний двор. Все здание окружено с трех сторон глинобитными стенами, а ворота и окна выходят на четвертую, парадную, сторону. Обычно хозяин дома располагался в главном здании в передней комнате, его родители и другие старые родственники — в задних помещениях, а дети — во флигелях.

Все постройки дома собирались из дерева. Этот природный материал символизирует жизнь, то есть самый важный символ. Деревянные конструкции покрыты цветным лаком ярких тонов и стоят на специальных платформах. Наиболее богатые и знатные владельцы строили эти платформы высокими, тогда здание приобретало бо́льшую солидность и величавость.

Так — или примерно так — объяснял мне экскурсовод особенности традиционной китайской архитектуры, когда я осматривала старинное владение Баньцяо в пригороде Тайпея. За зданием располагался огромный парк. Полюбовавшись им, мы вернулись к дому, и я еще долго рассматривала красочную роспись по дереву — причудливые изображения мифических драконов, фениксов, а также вполне реальных животных, птиц, цветов.

Стилизация

Не меньше нравятся мне и здания более поздних построек, стилизованные под национальную традицию. Расскажу о двух: Мемориал Чан Кайши и «Президент-отель».

Мемориал — это целый комплекс зданий: концертный зал, театр, ресторан, чайная. Все они выполнены в типичном китайском стиле — множество изогнутых пересекающихся линий, изящно загнутые крыши, выразительное сочетание ярких красок. О традиции напоминают и иероглифы, выгравированные на стенах: «Не склоняйся ни вправо, ни влево. Стой прямо». Или: «Самое большое достоинство человека — преданность своей стране, своему народу».

Сама же гробница впечатляет краткостью стиля: это статуя Чан Кайши — строгие линии, белый цвет, ничего лишнего. Вполне в духе современного минимализма.

А «Президент-отель», наоборот, покорил меня своей откровенной праздничностью. Я ощутила здесь торжество нескрываемой радости жизни. Не помню, приходилось ли мне еще где-нибудь видеть такую красивую, такую нарядную гостиницу. Здесь царит красный цвет — различных оттенков, от пурпурного до алого и вишневого. Ковры по всей ширине лестницы, красные вкрапления в стены, кресла, диваны… Обычно этот цвет несет в себе агрессию, бьет по нервам. Но тут ничего подобного. Более того, в дополнение к красному использованы белые и золотистые тона. Опасные сочетания, близкие к безвкусице и вульгарности. Но авторам каким-то образом удалось всего этого избежать. Напротив, все в целом вызывает ощущение точной выверенности, гармонии. Словом, безупречно.

Люди. Облик

Будто на одно лицо

Я вхожу в университетскую аудиторию, вглядываюсь в ряды студентов и… впадаю в панику. Они же все на одно лицо. Все маленькие, худенькие, мелкие, все черноголовые; у всех раскосые глаза и плоские носы. Опасения мои не напрасны. Я то и дело попадаю впросак.

Утром ко мне подходит студент, предупреждает, что сегодня не сможет прийти на мой семинар: он встречает сестру в аэропорту. Однако перед началом занятий я вижу, как он входит в аудиторию.

— Привет, — говорю, — уже встретил сестру?

Он не отвечает, только улыбается. Впрочем, они все и всегда улыбаются. Вид у этого парня несколько озадаченный, его явно что-то беспокоит. В перерыве он подходит ко мне.

— Извините, — говорит, — но у меня нет сестры. И я никого сегодня не встречал. Это, наверное, был другой студент.

Еще один случай. Я жду водопроводчика: он обещал прийти на другой день, но не пришел. И вдруг я встречаю его в автобусе.

— Что же вы не заходите? Я вас жду, — обращаюсь я к нему.

Мужчина молчит и смотрит на меня с интересом.

— Вы же обещали починить кран, — говорю я уже с некоторым раздражением.

— Извините, — отвечает наконец пассажир, очевидно едва оправившись от изумления. — Но я вам ничего не обещал. Я вижу вас в первый раз, и я не умею чинить краны — я программист.

Потом, конечно, эта «болезнь» прошла. Я стала различать не только отдельные типажи, но и отдельные лица. Я увидела, что разнообразия тут не меньше, чем в Америке или Европе. Скажем, аспирантки Института русских исследований Се Цзуньйи и Пань Гуанжен (Нина и Таня — их русские псевдонимы). Они близкие подруги, но очень разные.

Нина — маленькая, подвижная, лицом не очень приметная. Однако ее узкие глазки, уголками вверх, выдают ум и ироничность, а тонкая улыбка — способность к пониманию. Таня считается красавицей. Во-первых, она высокая — конечно, по здешним меркам: сантиметров 158–160. Во-вторых, у нее довольно светлая кожа. В-третьих, большие и не очень раскосые глаза. Она знает о своей красоте и гордится ею, хотя, по мне, для женского успеха ей бы не помешало чуть больше живости и умелого кокетства.

Критерии красоты

Кстати, о том, что Таня красавица, я узнала от своей студентки Лин Куанлинь (Сони). Она мне объяснила, что именно ценится в женской красоте: