Тайпан - [250]

– Я очень прошу простить меня, ваше превосходительство, – ответил Ло Чум. – Конечно, тайпан еще привез на корабле свою наложницу…

– А! – Хорошо, подумал Чэнь Шэн. Я буду рад вернуть ей детей и снять с себя ответственность за них. – Это уже лучше, хотя я и сам узнал бы об этом не позже чем через час. Какие еще жемчужины драгоценной информации есть у вас, которые оправдали бы в моих глазах столь значительное вознаграждение, получаемое вами все эти годы?

Ло Чум поднял глаза к небу, показав белки:

– Какую мудрость мог бы я, низкий раб, положить к ногам такого мандарина, как вы? – заговорил он горестным тоном. – Тяжелые настали времена, господин. Мои жены не дают мне покоя, требуя денег, а мои сыновья тратят таэли на азартные игры так, словно серебро – это рис, который растет у них под ногами. Печально. Только зная заранее нечто очень важное, может человек защитить себя от ударов судьбы. Страшно даже подумать, что такие знания могут достичь ушей недостойного.

Чэнь Шэн начал поигрывать своей косичкой, он сразу сообразил, что Ло Чум разнюхал нечто особенное.

– Я согласен с вами. В такие трудные времена, как наши, очень важно – сами боги положили нам так – помогать впавшим в бедность. – Он с грустью кивнул. – Я думал послать вам ничтожный подарок, дабы почтить ваших достославных предков: три жареных поросенка, четырнадцать кур-несушек, две штуки шаньдунского шелка, жемчужину ценой десять таэлей чистейшего серебра, прекрасную нефритовую пряжку для пояса эпохи ранней династии Цин стоимостью пятьдесят таэлей и кое-какие сладости и печенье, которые ни в коем случае не достойны вашего нёба, но, может быть, вы согласитесь отдать их вашим слугам.

– Я едва ли могу принять столь великолепный дар, – произнес Ло Чум крайне почтительно. – Я навечно стал бы вашим должником.

– Если вы откажетесь, я могу лишь заключить, что это скромное подношение недостойно ваших блистательных предков, и я потеряю лицо.

Беседа продолжалась. Ло Чум понемногу позволил уговорить себя принять дар, а Чэнь Шэн позволил убедить себя в том, что дар был княжеским.

– Я слышал, тайпан что-то ищет, – прошептал Ло Чум, – потому что его наложница тяжело больна. Она заразилась ядовитой лихорадкой Гонконга.

– Что?! – Новость ужаснула Чэнь Шэна, но в глубине души он испытал удовлетворение: столь огромный подарок не пропал даром. – Пожалуйста, продолжайте!

Ло Чум рассказал ему о враче и о странном лекарстве – вместе со всем тем, что А Сам торопливым шепотом передала владельцу сампана, которого он послал к ней.

– Люди еще говорят, что тайпан назначил награду в двадцать тысяч таэлей. Его сын – достойный сын вашей третьей жены и ваш приемный сын – начал отчаянные поиски лекарства на Гонконге.

У Чэнь Шэна голова пошла кругом, когда он подумал, чем все это могло кончиться. Он сделал знак Ло Чуму, и тот проводил его в кабинет Струана.

– Хелло-а, тайпан, – сказал Чэнь Шэн с широкой улыбкой. – Хорошо твоя видеть Макао, ладно.

– Хелло-а, Чэнь Шэн, – ответил Струан. Он показал рукой на стул. – Садись!

– Лодка «Голубой облако» домой приходить номер один, хейа?

– Не знаю. Когда есть, я говорить сильно быстро. Чэнь Шэн хотел моя видеть, хейа?

Чэнь Шэн был встревожен. Как глава всех триад Макао, он лично отвечал перед Жэнь-гуа за безопасность Чжун Мэй-мэй и ее детей. Лишь он один из всех помощников Жэнь-гуа знал, что она его внучка. Он понимал, насколько велика ее ценность как наложницы тайпана для них обоих. А ее ценность для дела триад – для всего Китая – было даже невозможно себе представить. Известие о том, что флот варваров немедленно возвращается в Кантон, вместо того чтобы отправиться прямо к Пекину, сохранило им почти четыре миллиона таэлей – в сто раз больше, чем стоило ее образование. Он благословил свой йосс за Мэй-мэй: не будь ее, ему самому пришлось бы где-то отыскивать значительную часть выкупа.

И вот теперь эту глупую, ни на что не годную женщину угораздило подхватить неизлечимую болезнь. То есть, быстро поправился он, неизлечимую в том случае, если мы не сможем достать лекарство. А если сможем, то она выздоровеет и деньги, которые мы вложили в нее – и в тайпана, – не пропадут, да к тому же на этом можно будет заработать двадцать тысяч таэлей. Потом – клац! – еще одна новость встала на место, и он подумал: «Ага, так вот зачем Гордон Чэнь тайно прислал вчера в Макао сорок триад из гонконгской ложи». Наверное, здесь можно раздобыть это лекарство. Ему стало интересно, что сказал бы Гордон Чэнь, если бы он поведал ему, что его тайный «наставник» был послан к нему по приказу Жэнь-гуа, что сам Жэнь-гуа руководил всеми триадами Квантуна, а он, Чэнь Шэн, был в организации вторым после него лицом. Да, заметил он про себя, очень мудро держать некоторые вещи в секрете: никогда не знаешь, кто и когда поскользнется.

– Тайпан чилло маленький в мой дом оч-чень хороший, оч-чень счастливый, – радостно объявил он. – Твоя видеть хочит? Гонконг забирать хочит?

– Видеть сегодня. Забирать скоро. Я скажу очень когда. – Струан спрашивал себя, стоит ли ему говорить Чэнь Шэну про Мэй-мэй.

– Тайпан, твоя чилло маленький хорошо есть, – начал Чэнь Шэн. – Думать луч-че твоя берег привозить чилло мама. Делать чилло мама частливый, мозна. Оч-чень номер один доктор зде-ся мозна. Оч-чень номер один лекарство мозна. Нет никакой беда. Думать лекарство здесь Макао есть. Чэнь Шэн устроить оч-чень сильно хорошо.