Тайный заговор Каина - [9]

Мы летели в густых облаках, огни все еще мигали, а в ушах ощущалась боль.

Погода в Риме была отвратительная. Шли сильные ливни, колючий северный ветер пронизывал до костей, а ночь была темной, как в преисподней, и лишь аэропорт искрился яркими огнями. Рядом с «Боингом» остановился автобус, который должен был отвезти нас в город. Пассажиры салона первого класса выходили через передний трап, а прочие — через задний. Как только самолет остановился, человек из Эй-Пи-Эс подхватил мой синий саквояж, похлопал меня по плечу, кивнул на прощание головой и поспешил назад в салон туристского класса.

Выйдя из самолета, я почувствовал сильный холод, несмотря на то, что на мне было пальто из верблюжьей шерсти. Другие пассажиры тоже ужасно страдали от холода. Даже японки, одетые в меховые пальто, дрожали как в ознобе. Люди старались быстрее сесть в автобус. Пассажиры салона первого класса имели право первыми сесть в автобус, но я оказался далеко позади всех.

Меня преследовал страх, в толпе я ощущал беспокойство. Я стоял под дождем, дрожал от холода и ждал, ждал посадки в автобус, прижимая спрятанную под пальто партитуру. Транспортные самолеты итальянских, американских и германских военно-воздушных сил ярко освещались прожекторами, огромные автофургоны стояли у грузовых люков, из которых рабочие в блестящих от дождя комбинезонах выгружали контейнеры. На них четко виднелись красные кресты. Это были грузы, предназначенные для Флоренции, где, как известно, и город, и долина реки По подверглись самому ужасному наводнению за последние несколько столетий. Люди, оказавшиеся в районе бедствия, страдали от голода, водной стихии, холода, болезней, приведших к многочисленным жертвам среди населения. В результате этого стихийного бедствия погибли многие сокровища итальянских мастеров эпохи Возрождения.

Внезапный порыв ветра едва не сбил меня с ног. Какой-то седовласый старик схватил меня за руку и втолкнул в автобус. Автобус медленно направился в город. Старик, втолкнувший меня в автобус, снова толкнул меня в бок, пристально глядя своими прищуренными глазами. Затем он вынул из кармана какую-то книжечку и протянул ее мне. Это оказалось удостоверение личности с его фотографией. Я мельком взглянул на документ: «Уильям С. Карпентер, глава бюро Эй-Пи-Эс в Риме». В ответ я слегка откинул полы моего пальто и показал ему партитуру Девятой симфонии Бетховена. Он радостно закивал головой, наклонился ко мне и прошептал:

— Это не мой автобус. Как только он остановится, я сойду и сяду в другой. Я должен лететь в Милан.

Я тупо уставился на него.

— Иначе я бы не смог пробраться к вам.

Он говорил с нью-йоркским акцентом.

— Сейчас я скажу, что ошибся автобусом, и выйду.

— Но почему вы вообще здесь оказались?

— Потому что все пошло прахом, — мрачно сказал он.

— Что значит «пошло прахом»?

— Прошу вас, не так громко.

— Как было условлено, — понизив голос, сказал я, — ваш человек явился ко мне, и я вручил ему саквояж.

— Организовано было неплохо, — сказал Карпентер, — но это был не наш человек.

Я вздрогнул. Автобус качнулся и подпрыгнул.

— Нашего человека остановили по пути в аэропорт «Новый Гелиополис». Его остановил какой-то идиот. Наш сотрудник принял его за жертву автомобильной аварии, они избили его до полусмерти. Сейчас он находится в американском госпитале.

Я, словно в ознобе, стучал от волнения зубами, не в силах произнести ни слова.

Автобус свернул за угол.

— Они, конечно, взяли ваш саквояж, — сказал Карпентер. Лицо его покраснело от гнева.

— Непростительная глупость! — Я отвернулся и окинул взглядом людей, набившихся в автобус. Среди них были две японки, негритянский министр, а все остальные — незнакомые мне лица. Молодого, белобрысого, стриженного под «ежик» американца среди пассажиров не было.

— Парень, которому вы отдали саквояж, исчез сразу же после посадки самолета, — с горечью сказал Карпентер.

Я вопросительно посмотрел на него.

— Затаился где-нибудь в окрестных местах. Один Бог знает, где он сейчас. Эти парни хорошо знают местность. Я только не могу понять одного: как он узнал вас среди множества пассажиров авиалайнера. Это просто невероятно, непостижимо!

— Я уже встречался с этим американцем в Каире, — вяло сказал я.

Карпентер вздрогнул.

— Встречались? Где?

Я кратко рассказал, как произошла встреча. Карпентер зло выругался.

— Теперь мне все ясно. За вами следили с самого начала, возможно, еще в отеле «Империал». Арабский мальчик умышленно задержал вас на мосту. Мост был, конечно, освещен.

— Видимость была отличной! — я гневно выругался, показав Карпентеру порванный лацкан своего пальто.

— Стоп! — резко прервал меня Карпентер. — Как это случилось? Выкладывайте, живо!

Я рассказал ему о страстной девице, с которой столкнулся в отеле, о встрече с любезным американцем, помогшим мне привести в порядок пальто. Конечно, тогда он мог хорошо разглядеть меня. Холодный, парализующий страх все больше овладевал мной!

— Тонкая работа, — сказал Карпентер. — Эти парни знают, чего хотят.

— Чем занимались ваши люди в Каире? — мрачно спросил я.

— Они пытались связаться по радио с вашим самолетом и своевременно предупредить вас, но из этого ничего не вышло. Египтяне отказались. Наши люди пытались послать радиограмму через итальянцев, но не смогли установить контакт. Египтяне немедленно направили протест в американское посольство.