Тайный Санта - [50]

— Я знаю, что он убийца, — сказал бармен. — И дай ему шанс — я уверен, он убьет снова.

Клодин достала нож из рукава. Парень был зажат в углу, и ему оставалось либо прыгнуть с веранды (а значит, и со скалы), либо ринуться прямо на нее, напролом.

— Генри убьет снова? — переспросила она. — Но это значит, что однажды он уже убил. Ты понятия не имеешь о том, что произошло. Генри не убивал твоего отца. Его убила я.

Генри

Он был не прав. Клодин ни с кем не сговаривалась. Она вышла на улицу вслед за барменом. Без сомнения, чтобы наорать на него за коктейли, выпитые Генри. Он уже собирался позвать ее, сказать, чтобы она оставила парня в покое, что он был не виноват, когда до него долетели их голоса. Генри остановился и прислушался.

— Генри убьет снова? — спросила Клодин. — Но это значит, что однажды он уже убил. Ты понятия не имеешь о том, что произошло. Генри не убивал твоего отца. Его убила я.

Что она говорила? И почему она говорила это бармену? Он ничего не понимал. Алкоголь не помогал. И тем не менее Генри только крепче сжал стакан в руке, пытаясь переварить то, что она сказала.

— Клодин?

Она вздрогнула, услышав свое имя.

— Клодин. Что здесь происходит?

Она обернулась. В ее руке сверкнуло лезвие ножа.

— Генри, мой дорогой, познакомься… прости, не знаю твоего имени.

— Томас, — ответил бармен. Он выглядел испуганным.

— Ну конечно, — сказала Клодин. — Генри, это Томас Кук. Его назвали в честь отца, которого ты убил. Нет, прости, которого я убила.

— О чем ты говоришь? — К горлу подкатила тошнота.

— Генри, неужели ты правда думаешь, что ты, ты мог забить старика до смерти? Стукнуть его по голове, потом схватить ружье и разрядить его в сильного молодого человека, который спешил старику на помощь? Подумай, до чего абсурдно это звучит. Ты сделал то, что и всегда. То, что у тебя в крови. Даже сегодня. Ты напился. Ты был пьян, когда я приехала домой, ты продолжал пить в машине и в итоге заснул. Просто отрубился к тому времени, как мы приехали на место. Как и было задумано. Свою роль ты сыграл безупречно.

Вот и ответ. Ответ на вопрос, не дававший ему все эти годы покоя. Вот почему она никогда не жаловалась на его пьянство перед убийствами.

— Я не понимаю зачем…

— Прекрати это повторять, — оборвала его Клодин. — Ты все понимаешь. Ты не можешь вечно ничего не понимать. Постарайся, Генри. Постарайся наконец понять. Если бы я не сделала этого, наши жизни бы не состоялись.

— Зачем ты убила их?

— Я устала ждать, Генри! Что мне сказать, я нетерпелива. По той же причине я трахалась со Стивом. И разговор этот мне порядком уже надоел.

Генри посетила ужасная догадка:

— В тот вечер, когда ты вернулась домой. Мистер Миллер ведь не бил тебя, так?

— Ну что ты. Конечно, он избил меня, любимый. Точно так же, как юный Томас избил меня здесь сегодня вечером.

— О чем вы говорите? — воскликнул Томас. — Я пальцем вас не тронул!

— Неужели? Ну-ка, посмотрим. Времени, правда, маловато, чтобы как следует все обдумать. История Миллера заняла у меня пару недель. Ну что ж. А у нас будет так: игра закончилась, и я вышла подышать воздухом. Ты был… хм… — Клодин глянула на ванну, полную бутылок шампанского, охлаждавшихся снаружи. — Ты вышел за шампанским. Потом… Ты попытался овладеть мной. Нет, слишком заезжено, слишком общо. А хорошая ложь — она вся в деталях. Ты потребовал больше денег. Тебя не устроили чаевые, которые я оставила. Тебя поразила увиденная в доме роскошь. Ты позавидовал всем подаркам, которые открывали у тебя на глазах. Да, так лучше. И ты накинулся на меня и прижал к столбу.

На этих словах Клодин с силой ударилась головой о ближайший столб. Она рассекла себе кожу, и темная, черная кровь потекла по ее лицу.

— Господи! — вскричал Томас.

Генри был слишком потрясен, чтобы говорить.

Клодин

— Я испугалась за свою жизнь, — продолжала Клодин. — Мне никогда не было так страшно. Но Томас положил свой нож рядом с этой ванной.

Она указала ножом, куда именно.

— Он счищал им мокрые бумажные этикетки с бутылок, прежде чем нести их в дом. Да, точно. А я вышла и пошутила про этот ножик. Что-нибудь насчет того, какой он острый. А Томас объяснил, что лезвие на его штопоре затупилось… Видишь, что я имею в виду? Детали. После того как он меня ударил, мне просто повезло добежать до ножа первой. Могло бы получиться и по-другому. Я схватила ножик и просто ударила куда попало, и случайно попала в артерию. Простая самооборона.

В глазах Томаса мелькнула паника. Лицо Клодин было залито кровью. Она постоянно смахивала капли и размазывала их по лбу, чтобы кровь не заливала глаза, и оттого ее лицо выглядело еще страшнее. Генри стал задыхаться. Его рука явно занемела.

— Нет, Клодин, — сказал он.

— Ты прав, Генри, — согласилась она. — Ты абсолютно прав. Будет намного более правдоподобно, если это сделаешь ты. Так же как в истории мистера Миллера. Гораздо правдоподобнее, если именно ты одолеешь этого сильного юношу. Первым доберешься до ножа. Подумай только, Томас, тебе сейчас примерно столько лет, сколько было твоему отцу. Такая симметрия стоит пары лишних строчек в «Аспен таймс». А если так: Генри, заметив, что меня слишком долго нет, пошел меня искать. Он увидел, как бармен прижал меня к столбу, схватил ножик и, не думая, вонзил его обидчику в грудь. Настоящий герой.