Тайный дневник Розовой Гвоздики - [3]

— Разглядываете снимки? Чужие фотографии притягивают, как магнит, вам так не кажется?

— Да, пожалуй.

Я робко присела на диван: жаль дорогой обивки, ведь юбка еще не высохла!

— Просматривать чужие фотографии — все равно что читать книгу, — нерешительно проговорила я. — А тут у вас столько старых снимков… Поневоле начинаешь гадать, кем были эти мужчины и женщины, как жили…

— Именно потому люди увлекаются историей, — заметила миссис Селвик-Олдерли, поднимая изящную фарфоровую чашечку.

Мы разговорились об английской литературе, и я почувствовала себя в своей тарелке.

Немного доброжелательности со стороны хозяйки, и я уже рассказывала о том, как увлеклась историей (следствие бесконтрольного «глотания» книг в нежном возрасте), о ситуации на историческом факультете в Гарварде (настолько сложной и запутанной, что и вспоминать не хочется) и причине, по которой я приехала в Англию. Рассказ стремительно приближался к тому, что было не так с Грантом (все!), когда я поспешно сменила тему, спросив миссис Селвик-Олдерли, не рассказывали ли ей в детстве о знаменитых шпионах девятнадцатого века.

— Ну конечно же, милая, конечно! — грустно улыбнулась миссис Селвик-Олдерли. — Мы только в шпионов и играли, по очереди примеряя роли Пурпурной Горечавки и Розовой Гвоздики. А вот моему кузену Чарлзу больше нравился злой сыщик Деларош. Как здорово он имитировал французский акцент! Вылитый Морис Шевалье[3]! Сколько лет прошло, а мне до сих пор смешно. Чарли приклеивал усы (мы были уверены, что все злодеи носят усы), сооружал из маминого платка накидку и носился по саду, осыпая проклятиями Пурпурную Горечавку.

— А вам кто нравился? — спросила я, вдохновленная ее рассказом.

— Естественно, Розовая Гвоздика!

Мы заговорщицки переглянулись.

— Вас ведь интересует именно Розовая Гвоздика? — многозначительно спросила миссис Селвик-Олдерли. — Вы, кажется, диссертацию пишете?

— Все правильно. — Я вкратце описала главы, которые собиралась посвятить похождениям Очного Цвета и искусству перевоплощения Пурпурной Горечавки. Об этих двоих информации было более чем достаточно… — А вот о Розовой Гвоздике ничего не нашла, — уныло закончила я. — В газетах только пишут, что ему поручались самые сложные задания.

— На что же вы надеетесь?

Я уставилась на дно чашки.

— Ну, это мечта любого историка. Найти потерянную рукопись, озаглавленную «Как и почему я стал Розовой Гвоздикой». Мне бы хватило письма или сводки министерства обороны, проливающей свет на его личность. Да что угодно, что поможет понять, где искать дальше.

— Кажется, я смогу вам помочь.

Губы миссис Селвик-Олдерли дрогнули в чуть заметной улыбке.

— Правда? — оживилась я и выпрямилась так резко, что чуть не выронила чашку. — Вы что-то о нем слышали?

В светло-голубых глазах миссис Селвик-Олдерли загорелись огоньки.

— И не только слышала, — прошептала она, наклоняясь ко мне.

От возбуждения закружилась голова. Что же это? Старое письмо, скорее даже предсмертное послание, передававшееся из поколения в поколение? Сейчас его хранительницей является миссис Селвик-Олдерли… Но с какой радости она вдруг раскроет мне священную тайну семьи? Да, замечталась, пора вернуться с небес на землю.

Арабелла Селвик-Олдерли грациозно поднялась с диванчика.

— Пойдемте, — поманила она, оставив чашечку на журнальном столике.

Моя чашка громко звякнула о блюдце и чудом не разбилась, когда я проследовала за хозяйкой к двум большим окнам, выходящим на площадь. Между ними висело несколько портретов-миниатюр, и на секунду я испугалась, что миссис Селвик-Олдерли просто хочет показать мне картины. Миниатюры неплохие, но при чем тут я?

Справа от окон маленький восьмиугольный столик с розовой фарфоровой конфетницей, а слева книжные полки, тянущиеся через всю гостиную.

Однако миссис Селвик-Олдерли не интересовали ни столик, ни полки. К моему вящему удивлению, она опустилась на колени перед массивным сундуком, стоявшим прямо под миниатюрами. Декоративно-прикладным (или как его там называют?) искусством я особо не увлекалась, но уже достаточно походила по английским музеям, чтобы понять, что сундук относится к началу восемнадцатого века, если только это не очень удачная подделка. Крышку украшала мозаика из разных сортов дерева, изображающая цветы, птиц, а в самом центре большое райское дерево.

Из кармана миссис Селвик-Олдерли появился необычной формы ключ.

— В этом сундуке скрывается разгадка тайны Розовой Гвоздики, — объявила женщина, поднеся ключ к скважине.

Бронзовый замок щелкнул, и крышка тут же поднялась — несмотря на возраст, все механизмы работали отлично. Через секунду я уже стояла на коленях перед сундуком вместе с хозяйкой.

Первой реакцией было сильное разочарование: ни тебе старых газет, ни писем. Я с удивлением смотрела на выцветший веер, пожелтевший отрез украшенной вышивкой ткани и полуистлевшие останки букета, перевязанного превратившейся в лохмотья ленточкой. Там были еще какие-то древние безделушки, но я чувствовала себя обманутой и начала подниматься.

Никогда не стоит спешить с выводами. Тонкие с голубыми прожилками вен руки миссис Селвик-Олдерли потянули за бархатную обивку, аккуратно снимая первое отделение. Итак, в сундуке имелось двойное дно и второе отделение, а в нем… Я снова встала на колени, побелевшие пальцы так и вцепились в украшенную мозаикой крышку.