Тайный дневник да Винчи - [94]

— Ты обманывал меня все время… — сказала Каталина печально. — А теперь ты мне скажешь: между нами это получилось случайно, ты меня безумно любишь и не виноват, что жизнь временами — сущее дерьмо и наша судьба в руках Божьих.

— Каждый человек несет ответственность за свою жизнь, для этого Господь милостиво наделил нас свободой выбора. Я надеялся избежать близости с тобой, хотя осознавал: такое может произойти.

— Отсюда, как я полагаю, я вынуждена сделать вывод: ты меня не любишь и только стремился любой ценой исполнить свой долг, между нами ничего нет? Но я не заметила, чтобы ты жаловался тогда, в гостинице, святой отец, — не удержалась от колкости Каталина, сделав ударение на последних словах.

— Все люди грешны. Нас оправдывает только одно: мы служим Божьему Делу.

— Opus Dei… — машинально перевела на латинский Каталина, заставив Патрика слегка вздрогнуть.[31]

За первым откровением последовали и остальные. Патрик не являлся обыкновенным священником: он не служил мессу в будние дни в своем приходе и не совершал обрядов крещения по воскресеньям, а также не сочетал браком счастливые пары, а следовательно, не сокрушался спустя несколько лет, когда они разводились. Патрик состоял в секретной организации. Настолько секретной, что даже названия у нее не имелось. Ее резиденция находилась в Нью-Йорке, но сети свои она раскинула далеко, опутав целый мир и наблюдая за всем и вся недремлющим оком стараниями смиренных и безобидных с виду священнослужителей. Другие, менее смиренные, занимали кафедры соборов и епископские дворцы. Существовало еще бесчисленное множество добровольных помощников, верных сторонников дела, занимавших ключевые посты в правительствах, муниципалитетах, бизнесе и университетах. А совсем недавно они получили в свое распоряжение еще одно мощное оружие. Интернет и прочие новые технологии позволили увеличить масштабы деятельности и ее эффективность до пределов вероятного. Разумеется, большинство членов секретной организации смутно представляли себе ее конечную цель. Фактически только горстка людей знала правду, и это являлось необходимостью и фундаментальным правилом, самым основным и первостепенным.

И все это: колоссальные ресурсы, огромный круг вовлеченных в дело энтузиастов, глубокая секретность — все подчинялось единственной задаче: найти прямых потомков подлинного рода Христа.

Каталина слушала Патрика молча, с удивлением, и твердила себе: такое невозможно. И верила вопреки здравому смыслу.

— Рода Христа? — почти беззвучно переспросила она. Молодая женщина не ждала ответа, собственно, она ни о чем и не спрашивала. Ее замечание было просто реакцией на то, что все части головоломки наконец встали на свое место. — Потомки Христа… Именно их искал мой дед всю жизнь, их ищешь ты. И тот их тоже искал, — сказала она, кивнув головой в сторону багажника, где лежало тело ее похитителя. — Поэтому и схватил меня. Он воображал, будто мне что-то известно о потомках. И это сплошной обман. Я тебе ведь уже говорила. Моего деда ввели в заблуждение, и все, что касается Приората Сиона, фальшиво насквозь. Может, столетия назад было иначе, но теперь орден превратился в фарс.

— Ошибаешься, Каталина, — возразил Патрик терпеливо, как учитель, пытающийся потолковать по душам с непослушным учеником. — Ты узнала массу вещей за очень короткое время… Как же ты не видишь истины? Современный Приорат, конечно, мошенничество. Мы давно это поняли. Но ты ошибаешься, считая обманом всю историю ордена в целом. Поверь мне, прямые потомки Христа существуют. На протяжении многих веков наследников крови священного рода защищал и окружал ореолом тайны орден и Приорат Сиона. Мы думали, род угас в период якобинской диктатуры и террора, развязанного Робеспьером, когда члены ордена подверглись преследованию и их уничтожили здесь, во Франции. Но мы заблуждались. Нам потребовалось почти двести лет, но мы осознали свой промах. Слишком много времени… И нас опередил один человек, более сообразительный и проницательный.

Каталина рассудила: вряд ли Патрик намекает на Пьера или тех, кто за ним стоял, так как в этом случае ее бы не похитили. Оставался единственный вариант.

— Мой дед!

— Верно, твой дед. Он нас опередил. Мы не знаем как, но ему удалось раньше нас найти потайную часовню Святой Екатерины.

Она знала как: подспорьем деду служила страница, вырванная из уникального манускрипта в Эрмитаже, озаглавленного «Знаки Небес».

— Что находилось в часовне? — Каталина почувствовала стеснение в груди, сердце забилось учащенно.

— Указание, путеводная нить, ведущая к потомкам династии. Наверняка полное генеалогическое древо.

— Которое, возможно, поспособствует в поисках следа нынешних представителей рода, не так ли? Неужели ты действительно веришь, что они существуют, что какой-нибудь прямой потомок Иисуса Назорея дожил до двадцать первого века?

— Может показаться, будто отпрыски рода Христа весьма уязвимы, но это обманчивое впечатление, — возразил Патрик, и глаза его сверкнули, отчего Каталине сделалось не по себе.

И у нее возникло сомнение.

— А зачем церковь взяла на себя труд найти их? Насколько я знаю, церковь всегда стремилась разделаться с ними.