Тайный час - [57]
А через две секунды они исчезли за верхушками деревьев.
— Сладкая парочка, — проговорила Мелисса, выходя из-за куста.
Когда они пересекали улицу, Рекс нервно покосился на небо.
— Расслабься, они уже на полпути к центру. Две последние ночи Мелисса ощущала этих двоих вблизи от центра Биксби. Вероятно, их привлекали высокие здания, откуда открывался хороший вид во все стороны, и к тому же там Джонатан и Джессика оказывались подальше от мест обитания темняков. С Джонатаном Джессике было безопаснее, чем дома, — это вынужден был признать даже Рекс. Парадная дверь была заперта.
— Сразу видно — приехали из большого города, — процедила сквозь зубы Мелисса,
Она подошли к открытому окну комнаты Джессики.
— Настроение у тебя — лучше не придумаешь, — заметил Рекс.
Мелисса ухватилась за край подоконника, подтянулась и забралась в комнату. Она сразу почувствовала вкус обрывков мыслей Джессики. Затем она протянула руку Рексу, а тот инстинктивно отпрянул, забыв о том, что она в перчатках.
— А у меня в полночь всегда отличное настроение, — сказала Мелисса, когда он спрыгнул с подоконника. — Особенно когда предстоит серьезная телепатическая разведка.
От Рекса резко пахнуло тревогой. Мелисса вздохнула:
— Не бойся. Я не стану чересчур расходиться.
Ты, главное, не переусердствуй, мой тебе совет. В законе полуночи хватает упоминаний о…
— О всякой ерунде, от которой меня тошнит, — прервала Рекса Мелисса. — И кстати говоря… — Она обвела комнату Джессики презрительным взглядом. — Ой, какая же она все-таки… дневная.
Рекс нахмурился:
— Не такая уж она плохая. За что ты ее так ненавидишь?
— Вовсе я ее не ненавижу. Просто она… ничего особенного собой не представляет. Наверное, ее при рождении просто перепутали с настоящей полуночницей. Уж больно легко ей все дается.
— Я бы так не сказал.
Они вышли из комнаты и оказались в длин-ном коридоре. Мелисса открыла первую дверь слева.
— Тут пахнет… ее младшей сестрицей.
— Неужели ты действительно это чувствуешь?
— Я это вижу.
Мелисса указала на пол. А пол в комнате был завален юбками, джинсами, блузками, скомканными бумажками и учебниками. Две стены были завешаны плакатами с изображениями мальчиковых поп-групп, а на кровати под одеялом свернулась клубочком маленькая фигурка. Девочка крепко обнимала плюшевого зверька.
Рекс рассмеялся:
— Ты никогда не перестанешь меня изумлять.
Они прикрыли дверь и пошли дальше по коридору. Справа оказалась ванная комната, а за ней — гостиная. В конце коридора обнаружилась еще одна дверь.
— Вот тут есть на что надеяться, — сказала Мелисса и приоткрыла дверь.
На кровати лежали родители Джессики, замершие во сне.
Мелисса устремила взгляд на их бледные, беззащитные тела. Как все, кто замирал при наступлении тайного часа, они больше походили не на настоящих людей, а на магазинные манекены, которые изо всех сил старались выглядеть как можно более натурально, но в итоге превратились в каких-то несуразных калек.
Рекс походил по спальне, заглянул в неразобранные коробки, стоявшие рядом с гардеробом. Как и других полуночников, впавшие в неподвижность люди, которых Мелисса именовала «жмуриками», его немного пугали.
А Мелисса не испытывала к ним ни малейшей неприязни. Пусть они были холодными и неподвижными — к этим людям она могла охотно и безбоязненно прикасаться. Мелисса сняла перчатки.
Начнем, пожалуй, с мамочки, объявила она.
— Доброе утро, Бет.
— В смысле?
— На вкус, на запах, на цвет — как угодно. Солнышко светит, птицы поют. Я тост для себя готовила, но если хочешь, ешь, я себе еще сделаю.
Бет остановилась рядом с кухонным столом.
— Что происходит, а?
— Ничего. Ты — моя сестра, и я готовлю для тебя тост.
Бет плюхнулась на стул и весьма подозрительно уставилась на Джессику.
— А не слишком ли ты радостная? Ведь ты наказана, тебя никуда не отпускают.
Джессика на миг задумалась, глядя на то, как раскаляются докрасна пластины тостера. Запахло поджаренным хлебом, она глубоко, с наслаждением вдохнула этот запах.
— Отличный тост, — отозвалась она. Бет фыркнула.
— Если уж ты такая добренькая, так может, ты мне и омлет приготовишь?
— Ну нет, Бет, на это моего хорошего настроения не хватит. — Поджаренный ломтик хлеба выпрыгнул из тостера. — Получи.
Джессика взяла ломтик хлеба кончиками пальцев и уложила на стоявшую рядом тарелку, после чего развернулась и поставила тарелку на стол перед сестрой.
Бет внимательно осмотрела тост, пожала плечами и стала намазывать на него масло.
Джессика опустила в тостер еще пару ломтиков хлеба, тихонько мурлыча песенку.
У нее до сих пор сохранилось ощущение легкости, словно полночная сила притяжения странным образом не до конца растаяла с окончанием времени синевы. Она делала шаг — и ей казалось, что она вот-вот подпрыгнет, пересечет комнату, вылетит из окна, поднимется в небо. Всю ночь ей снилось, что она летает. (Кроме, конечно, того часа, когда она летала на самом деле.)
Они с Джонатаном посидели верхом на покосившемся рекламном знаке моторного масла «Мобил», установленном на самом высоком офисном здании в Биксби. Знак представлял собой фигуру Пегаса — крылатого коня. Потухшие неоновые трубки, очерчивающие Пегаса, мерцали в свете темной луны, распростертые крылья блестели, словно у ангела, который явился, чтобы защитить Джессику от темняков.
