Тайные учения Тибета - [39]

Сперва на листьях молодого деревца не было заметно никакого узора, но чудесное происхождение сделало его в некоторой степени предметом поклонения. Один монах построил себе по соседству с ним хижину и этим положил начало большому и богатому монастырю.

С тех пор прошло много лет — Цзонхава начал уже проводить свои реформы. Его мать давно не видела сына и, соскучившись, послала ему письмо, призывая вернуться на родину.

Цзонхава был в это время в Тибете. В процессе мистической медитации ему стало ясно, что ехать в Амдо не нужно, и он ограничился письмом к матери. Вместе с письмом он передал посланцу две копии своего портрета — один для матери, а другой для сестры — и изображение Гиалва Сенге (обычно его именуют Жампейон; его санскритское имя Манжушри) — повелителя наук и красноречия и покровителя ученых, а также несколько изображений Демтшого (санскритское имя — Самбара), божества тантрического пантеона.

В тот момент, когда посланец передавал подарки семье великого реформатора, последний, применив на расстоянии свою магическую силу, заставил божественные изображения появиться на листьях чудесного дерева. Священное писание (откуда я и почерпнула эти сведения) гласит: отпечатки были настолько совершенны, что даже самый искусный художник не сумел бы сделать лучше.

Помимо изображений на листьях, на ветвях и коре проступили другие отпечатки и «шесть писаний», т. е. шестисложная формула «аум мани падме хум!». Вот это чудо и дало название монастырю: «Кум Бум» — сто тысяч образов.

В описании своего путешествия Р. Р. Хюк и П. П. Габе утверждают, будто видели слова на листьях и стволе дерева. В частности, они утверждают, что на молодых листочках и под корой — там, где кору приподнимали, — буквы проступали еще неотчетливо.

Возникает вопрос: что за дерево видели путешественники? Согласно летописям, после чудесного появления изображений святых дерево закутали в кусок шелка (ризу) и затем построили вокруг него храм.

Был ли этот храм возведен под открытым небом, т. е. без крыши, неизвестно. Выражение «шертен», употребляемое в тексте летописей, опровергает такие предположения, так как словом «шертен» обозначают ковчег — закрытую гробницу с остроконечной крышей.

Всякое растение, лишенное света и воздуха, должно погибнуть. А поскольку, как гласит летопись, шертен был сооружен вокруг дерева в шестнадцатом веке, господа Р. Р. Хюк и П. П. Габе могли в лучшем случае созерцать его жалкие остатки.

Их описания, однако, свидетельствуют, что речь идет о дереве в период вегетации (я ссылаюсь на первое издание истории их путешествия).

В летописях упоминается также, что чудесное дерево оставалось неизменным и летом и зимой и количество его листьев было постоянным.

С другой стороны, мы читаем там же, будто одно время внутри шертена стали раздаваться какие-то странные звуки. Настоятель монастыря вошел в шертен, сам вычистил пространство вокруг дерева и обнаружил возле него небольшое количество жидкости, которую собрал и выпил.

Вполне очевидно, здесь имеется в виду закрытое помещение, куда обычно нет доступа. Между тем чудо сохранения листвы зимой (дерево принадлежит к виду, терявшему листья ранней осенью) может относиться только к живому растению.

В этих противоречиях трудно разобраться.

В настоящее время в центре многоглавого храма с позолоченными крышами возвышается шертен-ковчег от 12 до 15 метров вышиной. Говорят, в нем и заключен оригинал священного дерева. Но когда я жила в Кум Буме, знающие люди уверяли, что ковчег этот был воздвигнут сравнительно недавно.

Перед храмом из побега своего знаменитого предка растет деревцо. Оно окружено балюстрадой, и поклонение в некоторой степени распространяется на него тоже. Другой, более мощный отпрыск чудесного дерева растет в садике перед храмом Будды.

Когда листья этих двух деревьев облетают, их собирают и раздают паломникам.

Может быть, Хюк и Габе пишут об одном из этих деревьев? Путешественники, посещавшие Кум Бум, обычно ничего не знают об истории и даже о существовании заключенного в ковчег дерева.

От некоторых проживающих в Каапсу иностранцев (Каапсу — китайская провинция, на границе которой расположен Кум Бум) я слышала, будто они действительно читали «аум мани падме хум!» на листьях двух наших деревьев.

Во всяком случае, паломники-ламаисты и монахи монастыря (около 3000 человек) не видят в этих деревьях ничего исключительного и относятся к видениям иностранцев с явно насмешливым недоверием.

Но отношение современников расходится с утверждениями летописей, будто несколько веков назад все жители Амдо видели на чудесном дереве запечатленные чудесные знаки.

Помимо избираемых чиновников, представляющих в монастыре власти предержащие и управляющих его доходами, тибетское духовенство имеет свою монашескую аристократию. Представителей ее тибетцы именуют ламами-тулку, а иностранцы очень неудачно называют живыми Буддами.

В этих тулку заключается самая примечательная черта ламаизма, резко отличающая его от всех других буддийских сект. Кроме того, существование в тибетском обществе монашеской знати, противостоящей знати светской и довлеющей над ней, также явление совсем особенное.