Тайные операции «Моссад» и «Мухабарат» - [58]

— Позвоните в девять вечера, — шепнул он, назвав номер своей комнаты.

Ни «Саид», ни Нира не знали, что звонок из Багдада организовал… «Куница».

Нира позвонила «Саиду», но иракский Дон-Жуан, как оказалось, в чине капитана, признался, что не может покинуть номер, пока отсутствует его начальник. Он также объяснил, что не может пригласить Габриэллу и к себе. «Куница» сразу понял, что «Саид» должен охранять атташе-кейс, в котором, судя по всему, лежали важные документы.

И вот он сидит третий вечер в баре «Хэмингуэй», пьет «Кампари» и ждет сигнала от Ниры.

В 22.00 бармен подозвал «Куницу» к телефону. На проводе был Сами.

— Нира с нашим другом. Приезжай.

— Начинай, не дожидаясь меня.

Габриэлла и «Саид» находились в это время в дискотеке рядом с «Гранд-Отелем». Когда «Куница» вошел в номер «Саида», он сразу же увидел Сами, который держал в руках документы.

— На мой взгляд, это настоящее сокровище.

— Работай! — приказал «Куница». — У нас мало времени.

Сами достал фотоаппаратуру и начал фотографировать. В полночь раздался пронзительный телефонный звонок, заставивший их буквально подпрыгнуть.

— Мы уже в баре отеля, — взволнованно сообщила Нира. — Он рвется в номер. Я не могу его удержать…

— Еще десять минут, — взмолился «Куница».

Сами сфотографировал последние документы, затем сложил все в атташе-кейс и, закрывая его на ходу, бросился к лифту. Когда он спустился вниз, «Саид» и Габриэлла выходили из бара. В руках иракца был… атташе-кейс из рыжей кожи. Точная копия того, который только что вскрывал Сами в номере, а теперь держал в своей правой руке. Когда Габриэлла подставила «Саиду» пухлые губы для поцелуя, он опустил атташе-кейс на мраморный пол и порывисто обнял «итальянку». Сами быстро и незаметно подменил элегантный чемоданчик. Так же ловко, как он сделал это несколько часов назад, когда Габриэлла и «Саид», забыв все на свете, страстно целовались перед лифтом, направляясь в дискотеку.

Когда «Куница» показал Нееману документы, добытые в Риме, тот сказал:

— После создания ядерного центра Ирак сможет производить одну-две ядерные бомбы в год.

Вейцман (июль 1980 г.)

— Я пришел поговорить об Ираке, — входя в кабинет министра обороны Эзера Вейцмана, сказал «Куница». — Ты ознакомился с моими докладными записками?

— Нет, я занят другими делами, — с раздражением ответил Вейцман. — Я устал от ваших шпионских историй.

— Тем не менее Ирак продолжает осуществлять свою ядерную программу, — напомнил «Куница», усаживаясь в кресло. — Через год реактор будет готов. Мы должны вмешаться и вывести его из строя.

— Ты и твоя банда можете продолжать свою работу, — с непонятной брезгливостью произнес Вейцман. — Я не твой шеф. Но армия — это другое дело. Пока я сижу в этом кресле, я не допущу, чтобы армия участвовала в вашей авантюре.

— Я понял, Эзер, — спокойно ответил «Куница». — Но и ты должен понять: если мы не вмешаемся, у Ирака будет атомная бомба.

— Пойми! — возразил Вейцман. — Скоро все арабские страны будут иметь атомную бомбу. Значит, по-твоему, мы должны наносить воздушные удары?

— Что касается Багдада, то здесь мы имеем дело с фанатиком, — парировал «Куница». — Саддам не остановится ни перед чем, чтобы уничтожить Израиль.

— Нет, я никогда не отдам приказ бомбить иракский ядерный центр, — упорствовал Вейцман.

«Куница» понял, что с Вейцманом и его командой осуществить налет на иракский ядерный центр не удастся. Оставалось только ждать, когда тот покинет пост министра обороны.

28 мая 1980 г. Вейцман ушел в отставку. Министром обороны (по совместительству) стал премьер-министр Бегин.

Иври (осень 1980 г.)

План разработки налета израильской авиации на иракский ядерный центр был поручен командующему ВВС генерал-майору Давиду Иври. Ирак находился более чем за тысячу километров от Израиля. Чтобы сбросить бомбы, летчикам предстояло пролететь над несколькими арабскими странами, которые имели ракетные установки.

После того как план рейда был одобрен штабом ВВС, а затем и начальником Генерального штаба, он был представлен премьер-министру. Летчики, не дожидаясь окончательного решения Бегина, начали тренировки на модели ядерного центра, специально построенной в пустыне Негев.

Хофи (январь 1981 г.)

Шеф «Моссада» генерал Хофи не сомневался в том, что Ирак создаст атомную бомбу. Он к тому времени уже располагал достоверной информацией. Однако был категорически против рейда, ибо считал, что иракский центр вступит в строй не раньше сентября и поэтому не следует торопиться с проведением операции.

«Куница», министр сельского хозяйства Ариэль Шарон, которого (за активную поддержку операции) прозвали «министр рейда», а также другие сторонники налета были весьма удивлены позицией Хофи. Глава «Моссада» продолжал настаивать на дипломатических акциях, не переставал повторять, что рейд на иракский ядерный центр вызовет ответные меры со стороны Багдада и его арабских братьев.

Бегин оказался перед дилеммой: чью сторону занять?

Бегин (февраль 1981 г.)

Премьер-министр все еще колебался в принятии решения об уничтожении ядерного центра. Именно в этот момент посол США Самюэль Льюис по поручению госдепартамента передал Бегину письмо. В нем подчеркивалось, что иракский ядерный центр является «военным объектом».