Тайные общества. - [4]

Мелик-шах был молод и неопытен, а Хасан поднаторел в шиитском искусстве пускать людям пыль в глаза, добиваясь их доверия. И все же Низам, имевший за плечами многие годы честной службы и ратных подвигов, еще оставался самым влиятельным человеком в королевстве. Хасан решил устранить его.

В 1078 году султан пожелал, чтобы ему представили полный отчет по доходам и расходам королевства. Низам заявил, что на это потребуется более года; Хасан же утверждал, что справится с работой за сорок дней. Работу поручили ему. В назначенный срок счета были готовы, но в последний момент вмешался Низам, который сказал султану: ‹Господин, этот человек всех нас погубит. Во имя Аллаха, мы должны помешать ему, хотя у меня не поднимется рука на друга детства›. Правда это или нет, но говорят, будто Низам устроил дело таким образом, что в окончательный вариант счетов вкрались ошибки, причем настолько серьезные, что Мелик-шах в ярости отправил Хасана в ссылку: поскольку тот хвалился, что написал все собственной рукой, оправдаться ему не удалось.

Хасан укрылся в Исфахане, где у него были друзья. До нас дошел рассказ об одном эпизоде, весьма характерном для этого человека. Один из его друзей, Абу-аль-Фазаль, пишет, что, закончив горькое повествование о своей опале, Хасан закричал в приступе безудержной ярости: ‹Если бы только у меня было два верных помощника, всего лишь два, я бы свалил и этого турка, и этого крестьянина!›

Решив, что у Хасана от горя помутился рассудок, Фазаль постарался развеять его мрачное настроение, но тот заявил, что поклялся отомстить обидчикам и у него есть план. Для осуществления этого плана он и отправился в Египет.

Позже Фазаль стал одним из ближайших помощников предводителя ассасинов; через двадцать лет Хасан напомнил ему тот разговор в Исфахане. ‹Видишь, - сказал он, - я здесь, в Аламуте; я являюсь повелителем врего того, что созерцаю, и многого другого. Султан и его визирь-крестьянин мертвы. Разве я не сдержал слова? Разве я был безумен, когда говорил, что мне нужны всего лишь двое преданных помощников?…›

В автобиографии Хасан рассказал, что произошло с ним после бегства из Персии. Обучившись тайной доктрине исмаилитов, он понял, какую силу она таит в себе. Ему было известно, что в Каире еще сохранилось ядро этой тайной организации, и, если верить словам Фазаля, еще в Исфахане у Хасана сложился план превращения последователей исмаилизма в беззаветно преданных и дисциплинированных фанатиков, готовых умереть за своего вождя. Что же им рукотворный рай, где меж душистых фонтанов резвятся гурии, где среди великолепных цветов и золоченых беседок исполняются все желания человека. В конце концов Хасан осуществил свой план.

Для своего рая он выбрал укромную долину, которую описал впоследствии Марко Поло, побывавший там в 1271 году: ‹В очаровательной долине между двумя высокими горами он разбил роскошный сад, где росли все дивные плоды и благовонные кусты, которые только можно было сыскать. В разных уголках парка высились дворцы самой разнообразной архитектуры, украшенные золотом, картинами и богатыми шелковистыми коврами. Тут и там были родники, из которых текли подаваемые по невидимым трубам вино, молоко, мед и чистая вода. Каждого, кто попадал в это благословенное место, встречали очаровательные девушки, обученные искусно петь, танцевать, играть на музыкальных инструментах, а главное - им не было равных в кокетстве и искусстве обольщения. Одетые в драгоценные наряды, они целый день забавлялись и резвились в саду и увитых зеленью беседках. Их охранницы наблюдали за ними из потайных мест: им было запрещено показываться на людях. Но зачем же было создано это великолепие?… Дело в том, что Магомет обещал тем, кто повинуется его законам, радости рая и чувственные удовольствия в обществе очаровательных гурий. Хасан же внушал своим последователям, что он тоже пророк и ровня Магомету, раз у него есть власть впустить заслуживших его милость в рай еще при жизни. А чтобы никто из посторонних не мог найти вход в его райский сад, Хасан построил неприступную крепость, через которую, воспользовавшись потайным ходом, только и можно было попасть в эту чудесную долину›.

Хасан завлекал в свои сети молодых людей в возрасте от двенадцати до двадцати лет, особенно тех, в ком угадывались преступные наклонности. Каждый день к нему являлась толпа юношей, и он разглагольствовал перед ними о красотах рая… ‹Иногда он давал некоторым из этих молодых людей усыпляющее питье. Как только те погружались в глубокий сон, их отно сили в разные уголки чудесного сада. Когда же юноши просыпались, их взору представало великолепное зрелище: каждого из них окружали очаровательные девушки, которые пели, играли, завлекали их самыми изысканными любовными ласками, подавали гостям роскошные яства и тонкие вина, а те, опьяненные этой роскошью, считали, что на самом деле попали в рай и вовсе не горели желанием покинуть эти чудеса. После четырех или пяти дней такой райской жизни юношей вновь усыпляли и сонных возвращали обратно. Затем Хасан спрашивал их, где они побывали, и молодые люди отвечали: "В раю, благодаря твоей милости, господин!"›