Тайны японского двора - [8]

В разгар этого разъезда из толпы вдруг раздался выстрел.

Сердце раздирающий крик огласил воздух.

Взоры всех устремились на приближающийся экипаж прекрасной принцессы Хризанты Коматсу, из которого доносились все новые резкие женские крики.

Всех охватила какая-то стихийная паника. Экипажи, прорвавшие всякие преграды, народ, конная полиция, дамы посольства, кавасы, солдаты шпалерами — все это смешалось в какой-то дикий хаос. Все кричали, все куда-то стремились.

Стоило нечеловеческих усилий, чтобы выбраться из этой очумелой толпы.

II. Происхождение принцессы Хризанты

Мать принцессы, отличавшаяся редкой красотой, была из рода знатных даймио. В начале восьмидесятых годов принц Коматсу познакомился с молодой Мароу. Красавица произвела на него неотразимое впечатление. Влюбившись в нее, он поспешил сделать предложение и женился.

Не прошло и четырех лет, как обращавшая на себя общее внимание при дворе микадо красавица-принцесса пленила также сердце индийского магараджи Ташитцу.

Прекрасно воспитанный в Англии и окончивший Оксфордский университет, магараджа большую часть жизни проводил в Париже, в Берлине и в Вене.

Лоск европейского воспитания сливался в одно гармоническое целое с врожденной величавостью и осанкой восточного властелина.

Он был высокого роста, носил коротко остриженные волосы. Его выразительные темно-карие глаза отличались необычайным блеском, который в минуты грусти принимал своеобразный, загадочный оттенок.

Магараджа вечно скучал. Ни Хрустальный дворец Лондона, ни монмартские кабачки Парижа, ни Пратер Вены, ни «Blumensale» и «Гейша-залы» Берлина, в которых собирается ищущая развлечений публика, не могли рассеять грусти этого красавца. Вечно тоскующая душа оставалась чуждой этих пустых забав.

Он любил женщин, но они скоро ему надоедали и его одолевала жажда встретить такую, которая бы потрясла его могучее воображение, дав ему то чувство физической и нравственной удовлетворенности, о которой он мечтал еще в юности у подножия Гималаев, где находились обширные поместья этого Креза.

Магараджа очень рано ознакомился со страстью. Уже семнадцатилетним юношей он оказался пресыщенным, blase, и с улыбкой говорил о любви, верности и любовных страданиях.

Очень развитый от природы, он стремился к политической деятельности, чему в значительной степени содействовали впечатления, вынесенные им в Англии.

Начавшееся на Востоке движение цветных рас оживило в нем интерес к идее панмонголизма. Он сознавал, что иго английского владычества в Индии ведет его родину к постепенному обнищанию. Его угнетало бессилие народа, недостаточная культурность и разрозненность политическая.

Громадный рост Японии обратил внимание магараджи. Он понимал, что у Индии имеется в лице Японии естественный союзник.

Некоторые английские газеты, цитируя шовинистские статьи некоторых японских газет, указывали также на то, что и в Японии начиналось стремление к общению с Индией.

Магараджа как раз находился в Париже, когда узнал о широких планах Японии, о ее пропаганде в клубах Индии и о репрессиях английских властей.

Он тогда выступил на столбцах французских газет в качестве ратоборца за права цветных рас, по поводу речи президента Рузвельта в пользу американских негров.

Эти статьи вызвали полемику и нашли свой отголосок в японской печати.

Он решился из Парижа проехать в Токио, тем более что токийские клубы давно уже приглашали его. Там, между прочим, находились и другие магараджи, получившие высшее образование в токийском университете.

Легкие любовные успехи сопровождали все путешествие скучающего знатного индуса. Приехав в Токио, он занял прекрасный отель. В его салонах появились журналисты, политические деятели и даже принцы. Его самого уже стали приглашать на рауты дворцового квартала. Неудивительно, что и он вскоре обратил внимание на замечательную красавицу, принцессу Мароу.

Не прошло и трех дней после их первого знакомства, как они встретились наедине…

Что произошло в дальнейшие два года с принцессой, о том знали только приближенные ко двору микадо. Ее подозревали в близости не только к магарадже, но и к одному принцу крови из рода Аризугава.

Один только муж Коматсу, по-видимому, относился равнодушно к увлечениям своей супруги. Он был слишком занят.

Многие утверждали, что он ничего не знал, другие уверяли, что ему некогда было следить за ней, так как он сам имел массу связей и большую часть времени проводил с гейшами и куртизанками высшего света.

Когда Мароу познакомилась с магараджей, у нее был только двухлетний Саданару и трехлетний Алешито, которого очень любил принц-отец как первенца и наследника майората.

Любовь Мароу к магарадже не осталась без последствий. Не прошло и года со дня их знакомства, как родилась девочка, которую с согласия магараджи Мароу назвала Хризантой, в память умершей сестры, которую Мароу очень любила.

Злые языки утверждали, что и принц Саданару романического происхождения, причем упорно называли принца Аризугаву, к которому Мароу благоволила еще до брака.

Слух о бывшей связи Мароу с этим принцем очень раздражал магараджу, который всеми силами стремился, чтобы Ямагато перевел этого молодого офицера подальше от Токио.