Тайны войны - [2]

Часа через три, когда норвежская шхуна ошвартовалась у гранитного пирса, вблизи королевских доков, лоцман попросил Мартина Иогансена уделить ему несколько минут для конфиденциального разговора.

Следом за Кнехтом лоцман прошел в каюту. Удостоверившись, что иллюминаторы плотно закрыты и разговор их не достигнет постороннего уха, он сказал:

– Мистер Иогансен, одно высокопоставленное лицо желает сегодня встретиться с вами. Не сможете ли вы быть на борту шхуны, предположим, в девять часов вечера?

Кнехт не сразу понял, чего от него хотят. Норвежский китопромышленник соображал довольно туго.

– А зачем это нужно? – неуверенно спросил он.

– Высокопоставленное лицо нуждается в ваших услугах, – ответил лоцман. – Но имейте в виду: встреча должна быть абсолютно тайной.

Иогансен сгреб рукой губы. Так простолюдины вытирают рот после сытного обеда – всей пятерней. От этой привычки, приобретенной в детстве, Мартин не мог избавиться всю свою жизнь; особенно она мешала ему теперь, когда он, став владельцем солидной китобойной фирмы, проник в деловое общество.

Жест рождался непроизвольно каждый раз, когда Кнехт оказывался в затруднительном положении. Так и сейчас. Он вытер с губ невидимый жир, а в голове его начала складываться мысль, приближавшая его к смыслу происходящего разговора. Недаром Кнехт в свое время не только промышлял китов. Приходилось ему заниматься и контрабандой. Кнехт прикинул: тут что-то нечисто, не намекает ли лоцман на какую-то сделку? Кнехт хитровато улыбнулся. Кажется, он понял предложение лоцмана.

– В девять часов буду ждать у себя в каюте, – сказал Иогансен и посмотрел на золотую луковицу карманных часов, увешанных коллекцией всевозможных брелоков.

Лоцман учтиво попрощался и вышел. Кнехт постоял, барабаня коротенькими пальцами по столу, потянулся рукой ко рту, но вовремя спохватился.

– Когда я, черт побери, отвыкну от этого! – пробормотал он.

Пока у норвежского промышленника не было особых оснований выражать недоумение. Удивляться он начал после того, как ровно в девять часов в его каюту вошел человек в сером макинтоше с поднятым воротником и в светлой шляпе, надвинутой до бровей.

– Имею честь видеть господина Мартина Иогансена, члена китоловной комиссии? – спросил незнакомец, пристально вглядываясь в лицо Кнехта.

Удостоверившись, что перед ним именно тот человек, который нужен, он откинул воротник и попросил разрешения сесть.

– Я буду краток и сразу приступлю к делу, – сказал незнакомец. – Вы, кажется, знакомы с господином Вольтатом Гельмутом из Германского экономического ведомства Германа Геринга? Не так ли?

Человек средних лет, сидевший перед Кнехтом, был почему-то хорошо осведомлен о деловых связях Мартина. Китопромышленник действительно встречался с министериаль-директором Вольтатом, уполномоченным Геринга по четырехлетнему плану. Они несколько раз виделись в Берлине, когда Иогансен вел переговоры о поставке большой партии китового жира. Раза два они обедали вместе в «Адлоне» на Унтер-ден-Линден. В заключение министериаль-директор дал в честь его, Мартина Иогансена, банкет, на котором присутствовал и Герман Геринг. Конечно, Вольт содрал с Кнехта немалый куртаж, но Иогансен человек коммерческий, он не был за это в большой обиде: кто даром станет оформлять сделку! Мартин тоже не остался внакладе.

– Да, я имею деловые связи с господином Вольтатом, – ответил Кнехт, мучительно пытаясь сообразить, какое отношение это может иметь к посещению незнакомца.

– Вы знакомы с ним лично?

– Да, имею честь быть знакомым.

– Министериаль-директор Вольтат сейчас находится в Лондоне, – сказал неизвестный посетитель, – он примет участие в работе вашей китоловной комиссии.

– Господин Вольтат? – переспросил Кнехт.

– Да. Он пробудет здесь несколько дней. Вы не могли бы за это время с ним встретиться? – Незнакомец сделал вид, что не заметил изумления Кнехта.

Известие о том, что господин Вольтат будет участником совещания китоловов, вызвало недоумение Мартина. Кто-кто, а уж Гельмут Вольтат не имеет ни малейшего отношения к китоловному промыслу! Вряд ли он отличит кита от дельфина! Странно! Какой из него китолов!

Но этих мыслей Иогансен не высказал своему собеседнику. Он только спросил:

– Зачем?

Этот вопрос мог относиться в одинаковой степени и к предложению о встрече, и к сообщению о том, что Вольтат будет членом китоловной комиссии.

– Я думаю, вас не затруднит эта встреча. Вам нужно лишь спросить у Вольтата, не хочет ли он побеседовать с одним высокопоставленным лицом. – Англичанин на секунду замялся. – Можете вы сохранить тайну?

Кнехт утвердительно кивнул.

– Речь идет о министре заморской торговли мистере Хадсоне. Он желает говорить с Вольтатом на тему, которая может представлять интерес для министериаль-директора. Надеюсь, вас не затруднит наша просьба. Кстати, вы сами сможете извлечь при этом кое-какую пользу. В компенсацию за вашу услугу я могу обещать, что при заключении китоловной конвенции английская сторона могла бы пойти на значительные уступки.

Иогансен по-прежнему ничего не понимал. Какое ему дело до того, кто и с кем хочет встречаться! Но если дело идет об уступках, о конвенции, он согласен.