Тайны волхвов. В поисках предания веков - [97]

Однако в книге Карпентье наибольший интерес у меня вызвала не его оценка готики, какой бы замечательной она ни была, а скорее его открытие того, что соборы Богородицы в северной Франции были спроектированы согласно определенному плану. Каждый собор — в Руане, Шартре, Лаоне, Реймсе и т. д. — представляет свою звезду. Взятые вместе, эти «звезды» составляют тело созвездия Девы. Карпентье этого прямо не говорит, но указанный план (его легко проверить любому, у кого есть карта Франции и рисунок созвездия Девы) отражает в доступном виде гермесово изречение: «Как наверху, так и внизу». Так как звездное соотношение было основной идеей строительства египетских пирамид IV династии, это подсказывает преемственность традиции. В отличие от выполнения архитектурного плана в Египте, осуществленного на относительно небольшой территории вблизи от Каира[114], фигура Девы во Франции имеет огромные размеры[115].

Следовательно, строившие соборы каменщики руководствовались высокими побуждениями и черпали вдохновение в видении, внушающем трепет. И они сами, и их благодетели, включая, должно быть, короля и графов Шампани и Бургундии[116], выполняли секретный план величайшей важности. Строительство одного только собора требовало много времени и огромных средств. Сооружение же дюжины соборов было не просто трудным делом, но и означало большое упорство и убежденность. Возникает вопрос: для чего понадобились все эти колоссальные усилия? Ради чего все это было затеяно?

Ответ на эти вопросы становится ясным, когда задумаешься о настрое того времени, когда сооружались соборы. Провал второго крестового похода стал ошеломляющим ударом не только для европейцев, но и для христиан на Востоке. Теперь они понимали, что царство Иерусалима оказалось в опасности и что рано или поздно оно падет — как и Эдеса до него — под натиском турок. Кое-кто мог не видеть в этом ничего плохого, ибо, в конце концов, мусульмане уже правили несколько столетий в Святой земле, а европейцев жаловали далеко не везде. Другие же, в частности армяне, испытывали большую тревогу. Многие из них, включая архитекторов[117], разбиравшихся в реберных сводах и в использовании остроконечных арок, находились в добрых отношениях с европейцами. Болдуин I поощрял смешанные браки между своими последователями и местными, эдесскими аристократами, а их последний граф — Жоселен II и сам был полуармянином. По крайней мере, некоторые армяне и, возможно, представители других национальных общин решили отправиться с Филиппом во Францию, где они смогли найти применение своему строительному искусству.

Весьма вероятно, что определенные лица, возможно, и армяне, связанные с таинственным Сарманским братством, получили от него инструкции довериться кое-кому из франков, в том числе и Людовику. Ключ к их миссии можно найти, если внимательно приглядеться к карте северной Франции и сравнить ее с фигурой Девы. Поразительно, что в схеме Девы Реймсский собор является отражением звезды Спика, которая как бы символизирует и сноп пшеницы, и цветок лилии. К тому же благодаря своим монаршим связям именно Реймсский собор, а не Шартрский, был на протяжении Средних веков самым важным храмом Франции: в нем на протяжении столетий короновались французские короли. Таким образом, Реймсский собор являлся и практически, и фигурально местом положения флер-де-ли. Оно означает Благовещение — выбор женщины Для вынашивания будущего Мессии. В ненавязчивой форме фигура Девы, раскинувшейся над северной Францией, указывала на ожидание, предположительно, разделяемое и Людовиком, что следующий Мессия будет французом, к тому же королевской крови. Следовательно, долг Людовика состоял в подготовке его пришествия, которого ожидали уже не в Иерусалиме, а во Франции. Это объясняет принятие им флер-де-ли — символа Гора в качестве личной эмблемы.

ГОРОД ВОЛХВОВ

Не одни французы добивались переноса места рождения Мессии из Палестины в Европу. Когда папа призвал к крестовому походу, чтобы отвоевать Эдесу, он даже не мог себе представить, что его призыв найдет отклик и на востоке, а не только на западе от Рейна. До тех пор немцы мало интересовались крестовыми походами, предпочитая выполнять свой христианский долг путем покорения язычников на своих восточных границах. Однако на этот раз император Конрад был полон решимости сыграть ведущую роль и не желал отступить в сторону и допустить, чтобы вся слава досталась Людовику. Его решение даст поразительные результаты через семнадцать лет далеко от Святой земли, в соборном городе Кельне на Рейне.

Кельнский кафедральный собор является одним из шедевров готики в Европе, хотя, подобно самому германскому государству, которое он символизирует во многих смыслах, его строительство было завершено лишь в конце девятнадцатого столетия. Римский город, основанный в этом отдаленном уголке империи императором Клавдием по требованию своей супруги Агриппины, первоначально назывался Колония Агриппиненсис. Христианство пришло в Кельн довольно рано, и к 313 году, вслед за объявлением Константином в Милане свободы христианского вероисповедания, обосновалось достаточно твердо для того, чтобы местный епископ Матернус построил большой церковный комплекс на холме над городом. Эта площадка, на которой позже и будет воздвигнут собор, была прежде занята небольшим храмом, посвященным Меркурию Августу. Примерно в 330 году, или только через пять лет после Никейского собора, случилась катастрофа — Кельн в первый раз был захвачен франками. Они не сразу оккупировали город, но в 475 году он стал главной резиденцией короля Хилдерика, а франки к тому времени обратились в христианство. На протяжении последующих столетий церковь неоднократно перестраивалась, росла в своих размерах и по своему значению, что отражало изменения в судьбе города и франкского королевства, которое к тому времени включало не только Францию, но и Германию, и северную Италию.