Тайны военной агентуры - [49]

Благодаря ходатайству друзей, знавших о героической войне Джоуи, министр юстиции Кларк удовлетворил ее просьбу о разрешении лечиться в Карвилле. Пациенты лечебницы встретили се букетами цветов и большим тортом. Они увидели маленькую женщину, чье смуглое лицо было бледным и обезображенным, но живые глаза по-прежнему улыбались. Доктор Фредерик Йохансен — знаменитый «добрый доктор Йо» — назначил ежедневные сульфоновые инъекции, а также другое лечение, и ее состояние стало улучшаться. Ее язвы начали заживать, на лице появился румянец. Джоуи стала активно помогать персоналу в уходе за другими больными. Своих многочисленных посетителей она встречала всплеском радости и энергичным рукопожатием.

— Я чувствую, что я счастлива! — сообщала им Джоуи.

Выписавшись из Карвилля, она решила поселиться в Калифорнии.

— Вся моя жизнь оказалась одним большим приключением,— говорит Джоуи.

Полковник Роберт Л . СКОТТ-МЛАДШИЙ САМОЛЕТ-ПРИЗРАК

Над крошечным взлетным полем у Киеноу, где стояли восемь истребителей Р-40 «Томагавк», уставив в пасмурное небо свои раскрашенные акульи носы, за час до наступления темноты пошел дождь.

Из пещеры, в которой размещался пункт управления полетами, выглядывал в ожидании прояснения командир части Джонни Хэмпшир. Его эскадрилья Китайской оперативной авиагруппы, переброшенная из Куньмина на этот аэродром в Восточном Китае, была готова к немедленным действиям, но вместо этого из-за мерзкой погоды они уже целую неделю торчали на земле в бездействии и тоске.

Неожиданно на пункте управления зазвонил телефон.

— Какого еще черта там случилось, капитан Чоу?

Взявший трубку китайский офицер воткнул в карту красный флажок.

— Не пойму. R-15 сообщает об одиноком незнакомом самолете, приближающемся к нам на малой высоте.

Японцы никогда не залетали так далеко на вражескую территорию в такую погоду. Да еще в одиночку! Их никогда не посылали по одному, так как знали, что один никогда не возвращался.

Впрочем, это могло быть какой-нибудь уловкой, поэтому Джонни распорядился:

— Свяжитесь с дежурным экипажем и передайте Кастелло, что он летит со мной. Остальные шесть машин пусть пока остаются на земле.

Разбрызгивая воздушными потоками от винтов красную грязь, два самолета пробежали по взлетной полосе и, поднявшись в воздух, вскоре исчезли в низких серых облаках. В пещере, где стояла радиостанция, можно было слышать, как Джонни запрашивал местонахождение неизвестного самолета, который теперь находился всего лишь в двадцати милях к востоку.

Позднее он рассказал о том, что у них произошло. Джонни удалился на десять миль от взлетного поля, когда увидел самолет, шедший на двести футов ниже, и развернулся для атаки. Это была неопознанная машина, появившаяся со стороны противника, поэтому ее следовало сбить.

Джонни и Кастелло открыли огонь почти одновременно. Атакуя, они приблизились к самолету, так что смогли увидеть опознавательные знаки на его крыльях.

— На нем американские эмблемы! — раздался по радиосвязи возглас Джонни.— Это Р-40!

Но они все же подозревали, что это какая-то вражеская уловка. Знаки были старыми — белые звезды на синем фоне с красными кругами в центре. Американцы не использовали их уже почти год, потому что этот круг очень походил на «восходящее солнце» японцев.

Джонни сказал, что они с Кастелло выпустили по сто пуль, прежде чем сообразили, что в стрельбе нет нужды. Р-40 был буквально изрешечен пулями еще до того, как они его атаковали. Его фонарь был совершенно разбит, а фюзеляж просто превратился в сито. Подлетев еще ближе, Джонни увидел, что углубления, куда после взлета убирались шасси, были пустыми. Пули такого сделать не могли — у этого самолета не было колес.

Уже вплотную приблизившись к странному «Томагавку», Джонни и Кастелло могли разглядеть через остатки стекла кабины его пилота, сидевшего с опущенной на грудь головой, его длинные темные волосы и окровавленное лицо. Позднее Кастелло сказал, что у него сразу сложилось впечатление, что пилот был мертв. Через несколько секунд самолет-призрак врезался в землю и взорвался.

Чуть позже, взяв с собой врача, они отправились на грузовике через рисовые поля к месту его падения. На Р-40 действительно не было живого места от пуль, дырки в корпусе были и снизу, и сверху, и сзади, и спереди, свидетельствуя о том, что он подвергался огню самолетов противника и зениток, и невозможно было понять, как пилот уцелел и провел машину так далеко. От него самого осталось немного, чтобы можно было установить личность, но в его кожаной куртке лежали письма, часть которых можно было прочитать, и частично сохранившийся дневник-блокнот...

Знакомые звали его «Корн» («Кукурузная водка») Шеррилл за то, как они утверждали, что он с явным небезразличием относился к этому напитку, когда жил в Южной Каролине. В 1937 году этот человек прибыл в Манилу, куда был назначен в истребительную эскадрилью и где позднее стал офицером, ответственным за сооружение цепи вспомогательных аэродромов.

Корн действительно умел летать. Он мог привести самолет в любую точку на Филиппинских островах, мог определить из заоблачной выси по цвету воды, море Сулу или море Висаян находится внизу. Он сам строил аэродромы по всем островам, поэтому точно знал, где они расположены. Когда устройство взлетных полей было завершено, Корна назначили заместителем командира эскадрильи.