Тайны военной агентуры - [37]

7 августа на аэродроме истребительной авиации Уилер в центре Оаху проводилось воздушное шоу, на которое была приглашена местная публика, и среди тех, кто принял приглашение с особой радостью, был Есикава. Кинокамеры были строго запрещены, но его это совершенно не расстроило — он увидел все, что хотел, ничего не упустив, и по возвращении в консульство изложил свои впечатления на бумаге.

Есикава работал не зная отдыха. Праздников для него не существовало, а выходные были обычными буднями. Токио имел на Гавайях множество других агентов, составляющих целую шпионскую сеть, но Есикава считал их деятельность — и не без оснований — дилетантской.

Сознавали ли американские руководители, что Перл-Харбор может стать объектом нападения? Безусловно. «Если начнется война с Японией,— писал морской министр Френк Нокс военному министру Генри Стимсону 24 января 1941 года,— то вполне возможно, что первым актом враждебности будет нападение на наш флот или военно-морскую базу Перл-Харбор».

Спустя три дня (когда не прошло еще и двух недель после того, как Ямамото ознакомил со своим замыслом Ониси) посол Соединенных Штатов в Японии Джозеф Грю отправил в государственный департамент зашифрованное сообщение:

«Мой перуанский коллега слышал от разных людей, в том числе и от японца, что планируется неожиданное нападение на Перл-Харбор на случай окончательного ухудшения отношений между Японией и Соединенными Штатами. Он сказал, что сообщает об этом плане потому, что слышал о нем в разным местах, хотя сам подобный план представляется явно фантастичным».

Департамент передал эту информацию, принадлежащую к числу важнейших в истории подготовки и начала войны на Тихом океане, командованию военно-морских сил, которое, в свою очередь, передало ее адмиралу Хасбенду Киммелю, командующему Тихоокеанским фло-. том Соединенных Штатов, с таким комментарием:

«Отдел военно-морской разведки не считает данные слухи заслуживающими доверия. На основании имеющихся данных о дислокации японских морских и сухопутных сил и о возложенных на них задачах нельзя говорить об осуществляемом или планируемом в обозримом будущем движении к Перл-Харбору».

Тем не менее в своей секретной депеше от 15 февраля Киммель отметил, что «объявлению войны может предшествовать внезапная атака на корабли в Перл-Харборе». Это послание явилось одним из трех блестящих по своей точности рапортов, направленных в Вашингтон в 1941 году. Последний из них, анализ «ситуации с авиацией на Гавайях», был подготовлен полковником Уильямом Фардингом, командовавшим Пятой бомбардировочной группой американских военно-воздушных сил на Гавайях. В этом пророческом документе, отправленном в военный департамент 20 августа, делалось предположение, что Япония может предпринять неожиданную атаку на Перл-Харбор силами шести авианосцев, что она будет проведена на рассвете — в самое удобное для воздушного удара время — и что соединение, скорее всего, подойдет с севера.

Для предупреждения такого нападения в рапорте среди прочих мер защиты рекомендовалось, чтобы самолеты осуществляли патрулирование по всем секторам— на 360 градусов вокруг островов. Для этого авиации на Гавайях требовались «сто восемьдесят самолетов B-17D или другие подобного же типа четырехмоторные бомбардировщики с таким же радиусом дальнодействия».

Если бы проекты могли сами собой осуществляться, песенка японцев, несомненно, была бы спета. В военно-воздушных же силах Соединенных Штатов не имелось ста восьмидесяти свободных «летающих крепостей», а те, что имелись, были крайне необходимы на Филиппинах, в Британии и на Атлантике, где они предназначались для участия в войне с нацистской Германией. Таким образом, в момент японского нападения 7 декабря авиация Гавайских островов насчитывала всего двенадцать бомбардировщиков Б-17.

Летом 1940 года американские дешифровальщики разгадали дипломатический код японцев, что явилось одним из крупнейших достижений в истории разведки. Шпионские донесения Есикава и ответы на них из Токио, весь поток сообщений, приходящих в японское посольство в Вашингтоне и выходящих из него,— все теперь стало открыто американцам.

Однако столь ценное достижение оказалось слабо востребованным, и жизненно важные перехваченные шифрограммы, скапливаясь кучами, по нескольку дней оставались непрочитанными. Распространение полученных сведений, столь необходимых разведке, осуществлялось с искажениями отчасти из-за безграмотности занимавшихся ими людей, отчасти из-за стремления скрыть их источник. Из-за боязни, что японцы могут понять, что их коды расшифрованы, информацию часто не доводили до сведения тех, кто в ней нуждался больше всего. Адмирал Киммель признается, что ни один из так называемых волшебных радиоперехватов до него не дошел.

Осенью американское руководство и вовсе повернулось спиной к Перл-Харбору, чтобы заняться кризисом, назревающим в Атлантике. Борьба на морских коммуникациях достигла кульминации, когда немецкая подводная лодка торпедировала 4 сентября около Исландии американский эсминец. В охватившем всех возбуждении о Японии почти забыли, заметки о ней переместились на последние страницы газет и вновь появились на первых лишь 7 декабря. «В сложившейся в мире ситуации тихоокеанскому региону по-прежнему принадлежит важная роль»,— совершенно справедливо отмечал Киммель в своем письме адмиралу Харолду Старку, отвечающему за морские операции, 12 сентября, на что Старк беззаботно ответил: «Я со своей стороны не верю, что япошки собираются напасть на нас».