Тайны военной агентуры - [25]

Фотокамеры были главным средством воздушных наблюдателей для обнаружения шедевров службы маскировки. Рисунки красками на одном снимке могли казаться вполне естественными, но если фотографии одного и того же места делались утром и днем, их одинаковость часто свидетельствовала о подделке: солнце меняло свое положение, а тени на снимках — нет, следовательно, они были нарисованными. Британцы разгадали множество подобных военных хитростей немцев при помощи стереоскопической съемки. Просматривая потом отснятое на стереоскопе, они получали объемное изображение и видели все нарисованные объекты ПЛОСКИМИ.

Мнение, что немцы и японцы опережали своих противников по части военных изобретений, является совершенно неверным. Воздушная разведка союзников применяла инфракрасные фотокамеры, позволявшие определять краску и отличать искусственные листья от настоящих. Они также были пионерами ночного фотографирования и использования цветных фотопленок.

Янки проявляли свою изобретательность еще до Перл-Харбора. Они строили свои военные базы так, чтобы те походили на фермерские постройки, а расположенные вблизи побережья промышленные районы снабжались средствами для установления дымовой завесы. Важную роль американская изобретательская мысль сыграла и в последующих событиях.

Катрин МАЙКЛИЗ ВОР-ПАТРИОТ

Катрин Майклиз, записавшая эту историю по личным впечатлениям, в свое время была одним из самых заметных авторов в датской литературе. Она умерла в 1950 году.

В довоенной Дании было немало мелких воришек, крупных же воров — всего несколько, поэтому имя Ханса Петерсена, объявленного «самым опасным взломщиком», прогремело по всей стране. Но, хотя он провел половину из своих 40 лет в тюрьме, этот преступник не был таким мерзким, как можно было бы подумать, потому что своеобразная гордость за свое ремесло не позволяла ему опуститься до вульгарных форм преступления либо кого-то ранить или убить.

Петерсен специализировался на произведениях искусства. Он обкрадывал какой-нибудь дом и на следующий день отправлял в газеты и полицию подробный отчет о том, что унес и какую ценность это имеет. Если Петерсен забирался в дом человека с плохим вкусом, он сообщал об этом и часто объявлял обнаруженные там «антикварные» ценности подделками.

Его самым нашумевшим номером был уик-энд, проведенный в доме начальника полиции, который уехал с семьей за город. Петерсен сообщил потом, что апартаменты роскошные, но у кроватей промятые пружины, а у фарфора отбитые края.

Датчане могут простить почти все, если это заставит их смеяться, поэтому вся страна с живым интересом следила за похождениями взломщика-антиквара, и никто не хотел, чтобы «Х.П.» схватили. Но в конце концов он все лее попался.

Выступая на суде в качестве защитника самого себя, Петерсен рассказал, что, когда он отбывал свое первое заключение, некто пообещал помочь ему, если он станет жить честно, но, когда он освободился из тюрьмы, всю помошь составила пара старых брюк. После этого, горько разочаровавшись в человеческой честности и ожесточившись, он начал мстить обществу»

Х.П. сознался, что перевез все свою добычу в Лондон, где открыл антикварный магазин и нанял им управлять надежного человека, которому не сообщил, откуда взялся товар.

Я решила оказать Х.П. моральную поддержку, в которой он, очевидно, сильно нуждался, и написала ему, что помогу начать новую жизнь, когда он освободится. Из его писем стало ясно, что он давно мечтает о спокойной, устроенной жизни. Я отправилась к королю и попросила его помиловать этого человека. Его величество спросил меня, сознаю ли я весь риск данной затеи.

— Ваше Величество,— ответила я,— я нисколько не боюсь. Этот человек будет жить в моем доме до тех пор, пока у нас не останется сомнений относительно его поведения.

Его величество ничего не обещал, но когда наступил следующий день рождения короля, мой друг взломщик получил помилование. Петерсен написал мне, что он не сможет прибыть в мой дом на острове Туре еще неделю, так как ему необходимо заехать по делам в соседний городок Свенборг. Когда он наконец приехал и моя мама увидела его выходящим из автомобиля — хорошо одетого, очень стройного, немного сутулящегося — она не поверила своим глазам.

— Этот человек — взломщик? — воскликнула она.— Но он больше похож на профессора!

После ленча я проводила гостя в одно из бунгало, стоявших в нашем большом саду. Домик был не очень просторный, но очень симпатичный и солнечный. Гость огляделся и улыбнулся.

— Здесь очень уютно,— сказал он и стал распаковывать свои элегантные чемоданы, объяснив, что остальные его вещи прибудут позднее. Вскоре их привезли — это были несколько окованных железом сундуков, вмещавших красивые восточные ковры, вазы и книги.

Однажды я вспомнила, что в лампе Х.П. заканчивается керосин, и, взяв бутылку с жидкостью, направилась к нему. Постучав, я услышала, что он попросил меня подождать, и вслед за этим раздался грохот и шум передвигаемой мебели. Наконец дверь открылась, и я зашла в комнату, которая совершенно преобразилась от украшавших ее со вкусом подобранных предметов искусства.