Тайны великой пустыни - [5]
От привокзальной площади я направился по широкому проспекту строго на юг, чтобы попасть в исторический музей, и вскоре наткнулся на только что отстроенный христианский храм. Он уже действовал, но по его периметру стояло несколько бетономешалок и повсюду лежали кирпичи вперемежку со всяким хламом. Честно говоря, никак не ожидал так быстро встретить церковь-новостройку в городе с устойчивыми мусульманскими традициями, хотя религиозная всеядность китайцев общеизвестна.
Хамийский музей удалось найти не сразу. На месте, указанном в путеводителях и на картах, вовсю шли ремонтно-строительные работы, а на вопрос, куда он переехал, горожане давали взаимоисключающие друг друга ответы. Наконец познакомился с учителем из Гуанчжоу (административный центр провинции Гуандун), который приехал в Хами в рамках государственной программы оказания помощи школьному образованию в Синьцзян-Уйгурском автономном районе. О ее реализации я узнал из передач местного телевидения.
Новый знакомый с нескрываемой гордостью показал экстравагантное архитектурное сооружение на берегу водоема. Как выяснилось, здание построено на средства его родной провинции и представляет собой щедрый дар жителям города. Претенциозный культурный центр открыли совсем недавно, в июне 2002 года. Что же касается музея, то он находится на втором этаже, цена входного билета — 10 юаней (немногим больше 1 доллара США).
Его работники явно обрадовались приходу иностранца и долго извинялись за затянувшийся переезд. Из выставленных на тот момент экспонатов внимание привлекли высохшие останки погребенного мужчины и предметы домашнего обихода, извлеченные из могильника в Упу (Убао). Ученые-археологи считают, что эта культура существовала 3200 лет назад. Попутно замечу, что найденная там же женская мумия в настоящее время хранится в музее года Урумчи.
После посещения музея я пошел в сторону центра, хотел отыскать солидный книжный магазин и купить карту города. На Эпохальной площади (кит. Шидай гуанчан), что неподалеку от ночного базара, стоит памятник— девушка с дыней. Довольно необычная скульптурная композиция здесь никого не удивляет. Дело в том, что хамийская дыня — своеобразный культовый продукт не только в регионе, но и по всей стране. Когда в той или иной компании заходит разговор о Синьцзяне, о ней зачастую вспоминают в первую очередь.
Топоним «Синьцзян» появился на картах Срединного государства (оригинальное самоназвание Китая) примерно 250 лет назад, когда цинские правители создали на северо-западе новое наместничество.
Во второй половине XVII— первой половине XVIII века Западный край (кит. Сиюй) находился под властью Джунгарского ханства (1635–1758 гг.), образованного в результате объединения четырех основных групп ойратских племен, кочевавших в Западной Монголии, — чоросов, хошотов, торгоутов и дэрбэтов. После смерти основателя государства власть перешла к его сыну, энергичному правителю Галдану, который в 1678 году захватил Кашгарию, обязал население (тюрки-мусульмане) платить ему ежегодную дань и посадил на престол своего ставленника.
С присоединением новых земель позиции Джунгарского ханства заметно упрочились, и война с Китаем, где после многолетней крестьянской войны и затянувшегося периода нестабильности к власти пришла самолюбивая и инициативная маньчжурская династия Цин (1644–1911 гг.), стала неизбежной. Попутно замечу, что не только местные правители и императоры Поднебесной, но и русские цари были вынуждены считаться с военной силой и политическим влиянием ойратского государства.
Однако судьба его фактически была предрешена. Усиление позиций двух мощных соседей— Китая и России, вступивших в период интенсивного политического и экономического развития, при очевидном отставании Джунгарского ханства по многим параметрам оставляло последнему минимальные шансы на сохранение собственной независимости, и чуда не случилось.
Вскоре произошло первое столкновение ойратов с маньчжурами. Обе стороны решительно вмешались в обострившуюся междоусобную борьбу в Халхе (Северная Монголия). Потерпев серьезное поражение в 1690 году при Улан-Бутуне, Галдан был вынужден отступить. Участник сражения с ойратами, цинский офицер Инь Хуасин оставил интересное описание тактики ведения боя противником: «Неприятельская конница в числе ста с лишним тысяч человек выстроилась у горных отлогостей, опираясь на лес и под прикрытием речки. Вместо рогаток воины Гал-дана положили на землю с десяток тысяч верблюдов со связанными ногами, а на спинах у этих животных были размещены ящики, прикрытые смоченными войлоками. Назначение последних было образовать амбразуры. Такой живой изгородью джунгары окружились как палисадом, и солдаты их стреляли из-за упомянутых амбразур из луков и ружей, наконец, бросали крючья и копья, чтобы побивать маньчжурские войска, но не доводить дело до рукопашной схватки. Укрепление такого рода называется «верблюжьей крепостью».
Цинский император Канси (1662–1722 гг.) сумел вскоре поставить под контроль халхаские княжества и продолжил движение на запад. В одном из своих указов тех лет он утверждал: ойратский правитель Галдан «так далеко распространил свои победы», что на севере и западе многих мусульман «под свое владение подбил и покорил, а городов и местечек более тысячи двухсот во владении своем имел». Летом 1696 года маньчжуры нанесли сокрушительный удар по армии Джунгарского ханства, но затем наступило временное затишье.
