Тайны великих царств. Понт, Каппадокия, Боспор - [21]

Из ионийских городов оказала сопротивление только Стратоникея. Митридат взял город и наложил на него денежный штраф, а также поместил гарнизон в его стенах. Правда, мелкие владетели в Пафлагонии и Ликии начали против него войну. Но это были скорее разбойные нападения. Митридат поручил расправиться с ними своим офицерам.

В провинции Азия сопротивлялась Магнезия. Ее осаждал Архелай, но потерпел неудачу и получил ранение. Впрочем, и это был островок в море. Падение неприятельских городов казалось вопросом времени.

В Азии царь женился. У него, как и у всякого эллинистического правителя, было несколько жен. Браки преследовали в основном политические задачи, потому что для удовлетворения страсти хватало наложниц. Свадьбой скрепляли политический союз. Или демонстрировали дружелюбие по отношению к завоеванному народу. Так произошло в данном случае. Избранницей Митридата стала Монима, дочь грека Филопемена, красивая девушка, жительница недавно захваченного ионийского города Стратоникеи. Митридат оказал ей честь, взяв в жены. Это должно было примирить с ним жителей Стратоникеи. А заодно продемонстрировать симпатию царя к эллинам. Так и произошло.

* * *

Между тем в Италии после окончания Союзнической войны вспыхнула война гражданская. Лидер аристократов Луций Корнелий Сулла сражался с вождем «демократов» Гаем Марием. Термины «аристократия» и «демократия» в данном случае крайне условны. Оба вождя противоборствующих партий опирались на богатых и знатных римлян. Они были одинаково неразборчивы в средствах и отличались холодной жестокостью. Победил Сулла, взявший столицу Республики. Впервые Рим взяли римские же войска. Суллу выбрали консулом, а Гай Марий бежал и скрывался. Как в старину, консул по истечении полномочий должен был воевать против врагов Республики. По жребию Сулле досталась война против Митридата. Он снарядил армию и выступил на Восток. По утверждению Аппиана, Союзническая и гражданская войны так истощили казну, что на действия против Митридата не было денег. Пришлось достать из храма золото и драгоценности, которые древний римский царь Нума Помпилий предназначил в жертву богам.

Наверняка Митридат был осведомлен об этих затруднениях. Потому-то и верил в успех. Для римлян эти финансовые проблемы тоже стали важным сигналом. Республика жила до тех пор, пока могла грабить провинции. Но возможностью для бесконтрольного грабежа обладали прежде всего наместники – преторы и проконсулы. До римлян эти деньги почти не доходили.

Выхода было два: либо жесткая власть популистского военного вождя (императора), который мог обуздать наместников, либо новые завоевания с безудержным грабежом. Первый путь пока лишь намечался. На него скоро встанет Сулла. Второй активно использовали все римские полководцы этого времени. И вот Рим, оказавшийся в глубоком кризисе, ведет одну агрессивную войну за другой. Это ненадолго продлило жизнь Республике. Но и погубило ее. Потому что легионеры хранили верность своим полководцам, а не сенату. Скоро между главными полководцами начнутся войны. К сожалению, Митридат этого уже не застанет.

Итак, Сулла подготовил армию. К тому времени Евпатор совершал славные дела. Первым делом он снарядил флот для нападения на Родос.

Перед нападением понтийский царь приказал устроить резню римлян, живших в Азии. Это были в основном откупщики, ростовщики, торговцы рабами и прочие паразиты, которых эллины ненавидели. К тому же за их счет можно было хорошо поживиться. Митридат приказал убивать всех оккупантов: мужчин, женщин, детей и даже вольноотпущенников. Последние были для царя особенно отвратительны. Они сохранили рабскую психологию и служили хозяевам верой и правдой, с наслаждением угнетая свободных.

Евпатор подошел к делу истребления римлян как всегда обстоятельно. Объявил наказания тем, кто будет хоронить трупы врагов или скрывать живых от расправы. Назначил награды тем, кто укажет на укрывающихся или убьет их. Рабам за донос на господ обещал свободу. Должникам, убившим римлян-кредиторов, прощал половину долга.

Это лишний раз доказывает, что Митридат смотрел на войну с Римом как на конфликт цивилизаций. Хотя термин «эллинизм» был изобретен Дройзеном через две тысячи лет после описанных событий, Митридат Евпатор ощущал себя именно вождем «эллинистов». Противостояние «свой» – «чужой» видим здесь очень четко. Войну с ненавистным врагом вели насмерть.

Плутарх пишет, что перебили 150 000 человек. Это преувеличение. В азиатских городах не было столько римлян. Но резня получилась внушительная. По другим сведениям, убитых было восемьдесят тысяч. Аппиан в красках рисует картины несчастий.

Жителей Эфеса, бежавших в храм Артемиды, убивали, отрывая от статуй богини. Обитателей Пергама, укрывшихся в храме Асклепия, расстреляли из луков. Граждане Адрамиттия преследовали ненавистных римлян на суше и на море. Они вышли на лодках в погоню за врагом, убивали всех, кто спасался вплавь, и топили в море маленьких детей.

Евпатор сделал то, чего с нетерпением ждали все: дал команду для истребления римлян. Тот же Аппиан подчеркивает: «Было ясно, что Азия не вследствие страха перед Митридатом, но скорее вследствие ненависти к римлянам совершила против них такие ужасные поступки». Когда римляне издевались над азийцами, обращали их в рабство, отнимая ребенка от матери, разлучая жен и мужей, когда глумились над «людьми второго сорта» или просто равнодушно разоряли их, ввергая в нищету, думали они о расплате? Вряд ли. Зато когда пришел Митридат с карающим мечом, стали хвататься за статуи богов и взывать к справедливости. Однако нет ничего страшнее, чем ситуация, когда разверзнется социальная пропасть, вспыхнет национальная ненависть и чернь начнет бешеную резню богатеев. В таких случаях власть предержащим стоит заранее задуматься о судьбе господствующего класса и собственных детей. И не доводить народ до точки кипения, а события – до точки невозврата. В данном случае об этом следовало бы позаботиться римскому сенату.