Тайны веков. Книга 3 - [7]

Однако летописи свидетельствуют о частых и победных полевых сражениях русских дружин. Что же, «все врут календари»? Нет, скорее здесь таится косвенная, но высокая оценка военной организации Руси.

Кто же дрался тогда в чистом поле? Рыцари? Что ж, следует признать, что произвольное исключение их из нашей военной истории не только обедняет героическое прошлое Родины, но и противоречит сущности политико-экономической структуры феодализма X–XVI веков. Ведь жесткая ступенчатость тогдашнего общества основывалась прежде всего на независимости каждого феодала от центральной власти. А господство натурального хозяйства превращало каждый феод в «государство в государстве» во главе со своим повелителем и «личным» войском. Судя по летописным источникам, при неожиданном вторжении противника под рукой русских князей всегда оказывалась «младшая дружина» или «воев неколико». Лишь потом они собирали «воев многыя» и выходили на сечу с «воями многыя и искусныя».

Примером, доказывающим их боеспособность, можно назвать бой под Сновском в 1067 году, когда, приступив к городу, князь Святослав Ярославич внезапно обнаружил крупные силы половцев, которые, приняв боевой порядок, преградили русским путь. Но Святослав решительно атаковал врага, нанес ему поражение, остатки войск противника сбросил в реку. Примечательно то, что о пехоте летописец не сообщает, зато он лаконично упоминает, что княжеские дружинники разом «удариша в коней» (по другой версии «в копья»), то есть судьбу схватки решил единственный таранный удар всадников. А было их немного, иначе князь не мог бы обратиться сразу ко всем с призывом.

Есть и другие, правда косвенные, свидетельства в пользу существования рыцарства на Руси — хотя бы в фольклоре. Из тех же былин можно получить достаточно полное представление о вооружении богатырей. Маленькая деталь — боярин Дюк Степанович так обращался к своему боевому коню: «То ли ты добрый конь, то ли лютый зверь (имеется в виду защитная маска на морде), из-под наряда добра коня не видети».

Одинаково относились рыцари и к сильным мира сего. В споре с шахом герой «Шахнаме» Рустам гордо заявляет: «Мой трон седло, венец мой шлем, моя на поле слава, что шах Кавус? Весь мир моя держава!» Со славным пехлеваном словно перекликается Илья Муромец:

«Пейте, голи, не сумляйтеся, я с заутренья буду в Киеве князем служить, а вы у меня предводителями будете». Столь ярко выраженная независимость того и другого объясняется тем, что профессиональные воины типа Ильи Муромца и Рустама были желанными при дворе любого феодала.

Русь в своем историческом развитии не была исключением из общего правила, и вооруженные силы, обеспечившие ее территориальную целостность, независимость и культуру, были сходны с «армиями» ее противников. Ударную силу там и здесь составляли высококвалифицированные всадники-единоборцы.

Русское рыцарство не было многочисленным потому, что на огромном пространстве, изобилующем массой естественных преград, было невозможно быстро собрать значительные контингенты. И необходимость принимать первый бой с численно превосходящим противником привела к тому, что у нас к снаряжению и подготовке воинов предъявляли особые требования. Наши предки создали в высшей степени оригинальную и действенную систему всенародной подготовки и соревновательного отбора бойцов «без отрыва от производства». Выразилась она в форме кулачных боев «стенка на стенку», где каждый чувствовал локоть товарища и придерживался строгих правил (лежачего не бить, кулак не утяжелять и т. п.), и всевозможных игрищ с использованием военных парусно-весельных судов, на которых формировались и обучались постоянные экипажи. Отсюда удивительная стойкость, которой отличались русские воины.

Итак, мы пришли к выводу, что военные формирования средневековой Руси были аналогичны войскам феодальных государств Востока и Запада, однако качественно превосходили их. И там и тут существовала особая категория бойцов-профессионалов, ими были тяжеловооруженные всадники. К числу таких независимых ратоборцев-одиночек относились Рустам и Сид, Рюрик и сэр Ланселот Озерный и, судя по сведениям, содержащимся в былинах и сказаниях, Илья Муромец, Добрыня Никитич, Алеша Попович и другие богатыри. Заметьте — «богатыри», «витязи», но только не «рыцари». Как ни странно, но даже термин этот невозможно отыскать ни в летописях, ни в прочих устных и письменных источниках, ни тем более в позднейших трудах военных историков, единодушно отрицающих саму возможность существования в русских княжествах периода раннего средневековья чего-то даже отдаленно напоминающего классическое рыцарство…

«…и вооружены зело» Виктор Прищепкин, историк

Некоторые исследователи, склонные считать, что рыцарства в общепринятом смысле этого слова на Руси не было, доказывают это тем, что сам термин происходит от немецкого «риттер» (буквально «всадник»).

Но позвольте, если считать главным доказательством существования тяжеловооруженных наших воинов-профессионалов одно лишь упоминание летописцами и хронистами терминов «рыцарь», «рыцарский» и т. п., то придется признать, что… в Западной Европе их вообще не существовало. Ведь таких бойцов в Англии именовали найтами, на родине Дон-Кихота — кабальеро, в Италии — кавальери, во Франции — шевалье.