Тайны тамплиеров - [10]

Иными словами, тамплиеры — вот наш ответ проклятым туркам. Кто умирает за господа — он святой. Папа, посылая своих рыцарей воевать Святую землю, обещал всего-то отпустить грехи прошлые и грехи будущие, а Бернар? Фактически этими словами он обещал тамплиерам бессмертие. Не случайно, совсем не случайно Гуго де Пейн считал, что перо Бернара можно приравнять к копью. Дети одного времени, они оба жаждали духовных подвигов. Бернар верил, что Христовы рыцари уже в силу своей искренней и сильной веры отличаются от рыцарей-мирян, и одно это дает им право лишать жизни другое человеческое существо. Если убивает мирянин, даже в честном бою, он становится убийцей. Если убивает рыцарь Христа — кровь убитого не может замарать его белые одежды. «Воистину, дорога в очах Господних смерть святых Его, умирают ли они в бою или на постели, но смерть в бою дороже, ибо она — самая славная». В его глазах смерть тамплиера становилась смертью, равной смерти святого!

К рыцарям-мирянам Бернар относился без всякого пиетета, он видел все несовершенство их душ, терзаемых сильными и греховными страстями, о чем и пишет во второй главе «О мирском рыцарстве». «Какова же, о рыцари, та чудовищная ошибка, — задает он риторические вопросы воображаемым диспутантам, — и что за невыносимое побуждение толкает вас в битву с такой суетой и тягостью, целью которых есть ничто, как смерть и грех? Вы покрываете коней своих шелками и украшаете доспехи свои не знаю уж каким тряпьем; вы разукрашиваете щиты свои и седла; вы оправляете упряжь и шпоры золотом, серебром и дорогими каменьями, а после во всем этом блеске мчитесь навстречу своей погибели со страшным гневом и бесстрашной глупостью. Что это — убранство воина или же, скорее, женские побрякушки? Неужто вы думаете, что мечи врагов ваших отвратятся вашим золотом, пощадят каменья ваши или не смогут пронзить шелка? Как сами вы, конечно же, нередко познавали на своем опыте, воину в особенности нужны следующие три вещи: он должен оберегать свою личность силой, проницательностью и вниманием, он должен быть свободен в своих движениях и он должен быстро вынимать меч из ножен. Тогда для чего же вы слепите себе глаза женскими локонами и опутываете себя долгополыми складчатыми туниками, хороня свои нежные, тонкие руки в неуклюжих широких рукавах? А паче всего, — невзирая на все ваши доспехи, — ужасная опасность для совести, ибо столь рискованное дело вы предпринимаете по столь незначительным и пустяковым причинам. Что же еще причина войн и корень споров меж вами, как не безрассудные вспышки гнева, жажда пустой славы или страстное желание ухватить какие-либо мирские владения? Воистину, небезопасно убивать или рисковать жизнью за такое дело». Нет, мирской рыцарь — это порождение алчности и порока. Его братья-тамплиеры не таковы.

В третьей главе «О новом рыцарстве» он дает их портрет. «Рыцарь Христов, скажу я, может наносить удар с уверенностью и умирать с уверенностью еще большей, ибо, нанося удар, служит Христу, а погибая, — служит себе. Он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое и в похвалу добрым. Если он убивает злочинца, то не становится человекоубийцей, а, если можно так выразиться, уничтожителем зла. Очевидно, что он — отмститель Христов злодеям и по праву считается защитником христиан. Если же самого его убьют, то знаем, что он не погиб, а вошел в тихую гавань. Когда причиняет он смерть, то это на пользу Христу, когда же смерть причиняют ему, то это ему самому во благо. Христианин прославляется во смерти язычника, ибо прославляется Христос; смерть же христианина — случай для Царя явить свою щедрость, наградив Своего рыцаря. В одном случае праведные возрадуются тому, что свершилась правда, в другом же скажет человек: «Истинно, есть награда для праведных; истинно, Бог — судия всей земли»». Только не надо думать, что Бернар призывал своих любезных сердцу тамплиеров уничтожать на Святой земле все, что движется. Он был нормальным человеком и хорошо понимал разницу между доказательством веры при помощи меча в бою и простым грабежом или разбоем. Именно от применения чрезмерной силы и превращения «славного рыцарства» в банду мародеров он и предостерегал Гуго де Пейна в следующей, четвертой главе, которую назвал «Об образе жизни рыцарей Храма». Считается, что рыцари «пошили» свой Устав согласно этой рекомендации, почему четвертую главу стоит привести целиком.

«Теперь — в качестве примера, или хотя бы в укоризну тем нашим рыцарям, что сражаются за дьявола, а не за Бога, кратко изложим жизнь и добродетели этих кавалеров Христовых. Посмотрим, как они ведут себя дома и как — в битве, как появляются на людях и каким образом рыцарь Божий отличается от рыцаря мирского.

Прежде всего, никоим образом нет у них недостатка в дисциплине, и не находится в небрежении послушание. Как свидетельствует Писание, сын непослушный погибнет, ибо непокорность есть такой же грех, что волшебство, и противление то же, что идолопоклонство. Посему они приходят и уходят по приказанию своего старшего. Они носят то, что он им дает, и не смеют надевать или вкушать что-либо, поступающее из другого источника. Таким образом, они бегут всякого излишества в одежде и пище и довольствуются необходимым. Они живут, словно братья, в радостном и трезвом обществе, без жен и детей. Дабы не было никакого недостатка в их евангельском совершенстве, они селятся совместно, одной семьею, не имея никакой личной собственности, заботясь о том, чтобы хранить единство Духа в узах мира. Можно сказать, что все их множество имеет одно лишь сердце и одну душу, до такой степени, что никто не следует своей собственной воле, а старается следовать за командиром.