Тайны советской империи - [13]
В этом случае не стоит вопрос «как?» (у тюремной администрации, конечно, были возможности не просто убить Шмита, но и инсценировать его самоубийство), зато не совсем понятны мотивы. Большевики утверждали, что Шмит, выйдя на свободу, может поведать миру, с помощью того же Максима Горького, «о беззаконии, царящем в тюрьмах, жестокости царских карателей» и т. д. Возникает вопрос: насколько интересно это было миру? Большевики, да и не только они, и без того немало говорили повсюду о преступлениях царизма, используя как действительно правдивые факты, так и откровенную ложь. Так был ли настолько велик смысл убивать Шмита, при этом неминуемо навлекая на себя подозрения в этом?
Что же касается пыток, то здесь следует проводить разграничение между пытками физическими и пытками моральными. Вряд ли Шмита подвергали такой же «обработке», как это было позже заведено «обличителями царских карателей» в тюрьмах ГУЛАГа. Шмит все же был представителем влиятельнейшего предпринимательского семейства, к его делу постоянно был прикован немалый интерес общества. А вот по поводу моральных издевательств все не так однозначно. В этом плане очень показательно открытое письмо профессора Сербского, опубликованное им в московских газетах вскоре после гибели Николая Шмита.
«Трагическая смерть фабриканта Н. Шмита, покончившего самоубийством в одиночной камере Бутырской тюрьмы, заставляет меня обратиться к Московской судебной палате за некоторыми разъяснениями.
Н. Шмит неоднократно подвергался врачебной экспертизе; в последний раз он был освидетельствован 10 ноября 1906 года… Болезнь Н. Шмита была так характерна и резко выражена (paranoia originaria Sander), что я охотно принял бы его в психиатрическую клинику для ознакомления своих слушателей с этой типичной формой психического расстройства.
Я желал бы получить ответ, зачем суд приглашает врачей-экспертов, если сами судебные деятели считают себя более компетентными в разрешении чисто медицинского вопроса, имеют ли они дело с больным или здоровым человеком, и не будет ли в таком случае только последовательным, если министерство юстиции возбудит ходатайство о замене в психиатрических больницах всех врачей лицами судебного ведомства, как более опытными в распознавании душевных болезней. В частности, я желал бы получить от Московской судебной палаты ответ, на каком основании (конечно, не юридическом, а нравственном) она, вопреки категорически заявленному мнению врачей, отправила Н. Шмита не в больницу, а подвергла его снова одиночному заключению, и не считает ли она себя непосредственно виноватой (опять, конечно, только нравственно) в этой ужасной смерти?»
В этих словах знаменитого психиатра, очевидно, и кроется ответ на вопрос, что же именно случилось ранним утром 13 февраля 1907 года. Не было ни таинственных большевиков-убийц, ни жестоких карателей из охранки. Был насильно помещенный в полное одиночество молодой человек с явными психическими расстройствами, запутавшийся как в людях, его окружавших, так и в собственных мыслях, который, в итоге, и принял последнее решение в своей жизни…
Смерть Николая Шмита еще долго была предметом разговоров у публики и доходным материалом для газетчиков. Но людей, скажем так, заинтересованных волновало уже другое – судьба наследства неудачливого предпринимателя-революционера. За два года Шмит потерял очень много, но немало еще осталось – 166 паев «Товарищества мануфактур Викула Морозова с сыновьями» минимальной стоимостью одна тысяча рублей за пай и другие активы.
Важный момент: различные источники утверждают, что, во-первых, Николай Шмит был большевиком, а во-вторых, что он завещал свое имущество большевикам. Ни то ни другое не соответствует действительности. Шмит помогал большевикам, однако не только им, но и другим организациям радикального толка, и при этом не был действующим членом какой-либо из них. Это раз. А два – он никогда напрямую не отписывал свое имущество большевикам.
Имущество Шмита в долях, соответствующих закону, должны были наследовать совершеннолетняя сестра Екатерина и несовершеннолетние Елизавета (18 лет) и Алексей (15 лет). Соответственно, дабы имущество перешло в руки большевиков, было необходимо, что все эти три лица (уже обеспеченные наследством от их отца) этого захотели.
Вот тут и началась изобилующая загадочными моментами «матримониально-финансовая» операция по направлению наследства Николая Шмита в «нужные руки». Мы уже упоминали о том, что во время декабрьского вооруженного восстания сестры Николая Шмита принимали активное участие в организации действий боевых групп, а затем всеми силами добивались освобождения брата из тюрьмы. Казалось бы, Екатерина и Елизавета были для большевиков «своими» и проблем с наследством не должно было возникнуть. Но все было не так просто.
«Тем-то он и хорош, что ни перед чем не остановится. Вот, вы, скажите прямо, могли бы за деньги пойти на содержание к богатой купчихе? Нет? И я не пошел бы, не мог бы себя пересилить. А Виктор пошел… Это человек незаменимый». Так Ленин однажды отреагировал на замечание известного социал-демократа Н. А. Рожкова, охарактеризовавшего одного члена РСДРП как «прожженного негодяя». Этот человек – Виктор Таратута, ставший одним из доверенных лиц Ленина в том, что касалось финансового снабжения его партии (кстати, после 1917 года Таратута руководил несколькими финансовыми учреждениями, в том числе и Внешторгбанком).
Советская эпоха — яркий и очень противоречивый период в жизни огромной страны. У каждого из нас наверняка своё ощущение той эпохи. Для кого-то это годы спокойствия и глубокой уверенности в завтрашнем дне, это время, когда большую страну уважали во всём мире. Для других, быть может, это период страха, «железного занавеса», время, бесцельно потраченное на стояние в бесконечных очередях.И всё-таки было то, что объединяло всех. Разве кто-нибудь мог остаться равнодушным, когда из каждой радиоточки звучали сигналы первого спутника или когда Юрий Левитан сообщал о полёте Юрия Гагарина? Разве не наворачивались на глаза слёзы, когда олимпийский Мишка улетал в московское небо? И разве не переполнялась душа гордостью за страну, когда наши хоккеисты побеждали родоначальников хоккея канадцев на их же площадках или когда фигуристы под звуки советского гимна стояли на верхней ступени пьедестала почёта?Эта книга рассказывает о тех знаменательных событиях, выдающихся личностях и любопытных деталях, которые стали символами целой эпохи, ушедшей в прошлое…
Города бывают маленькими и большими, очень маленькими и очень большими, интересными и не очень, имеющими свое лицо и безликими, удобными для жизни и работы, когда город служит человеку, и такими, где кажется, что человек подчинен городу, живет по его законам. И есть еще одна категория городов – Великие Города, города, обладающие особым духом, аурой, притягивающей к себе миллионы людей. Попадая в такой город, человек понимает – вот оно, вот тот Город, с которым ты раньше был знаком только по книгам и фотографиям, а теперь видишь своими глазами.Наверное, ни у кого не возникает сомнений в том, что Рим по праву относится к числу Великих Городов.
Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать.
Относиться к спорту можно по-разному, сколько людей – столько и мнений. Безусловно, современный спорт изобилует различными скандалами, связанными с необъективным и предвзятым судейством, договорными матчами, допингом. Но тем не менее, несмотря на все негативные явления, интерес к спорту растет с каждым днем.«Спорт учит честно выигрывать, – сказал однажды Эрнест Хемингуэй. – Спорт учит с достоинством проигрывать. Итак, спорт учит всему – учит жизни». И действительно, жизнь спортсмена – это не только очки, секунды, метры и оды.
В книге можно познакомиться с историей символики тех раздробленных государств, объединяющим началом которых была Украина в прошлом. Интересна также и история создания символов, трактовка сочетания цветов. Представлены старинные гербы и флаги отдельных городов и областей Украины. Каждый символ — как произведение искусства, над его созданием работали мастера художественного искусства. Для коллекционеров и просто интересующихся историей Киевской Руси.
Небольшая книга об освобождении Донецкой области от немецко-фашистских захватчиков. О наступательной операции войск Юго-Западного и Южного фронтов, о прорыве Миус-фронта.
В Новгородских писцовых книгах 1498 г. впервые упоминается деревня Струги, которая дала название административному центру Струго-Красненского района Псковской области — посёлку городского типа Струги Красные. В то время существовала и деревня Холохино. В середине XIX в. основана железнодорожная станция Белая. В книге рассказывается об истории этих населённых пунктов от эпохи средневековья до нашего времени. Данное издание будет познавательно всем интересующимся историей родного края.
У каждого из нас есть пожилые родственники или знакомые, которые могут многое рассказать о прожитой жизни. И, наверное, некоторые из них иногда это делают. Но, к сожалению, лишь очень редко люди оставляют в письменной форме свои воспоминания о виденном и пережитом, безвозвратно уходящем в прошлое. Большинство носителей исторической информации в силу разнообразных обстоятельств даже и не пытается этого делать. Мы же зачастую просто забываем и не успеваем их об этом попросить.
Клиффорд Фауст, профессор университета Северной Каролины, всесторонне освещает историю установления торговых и дипломатических отношений двух великих империй после подписания Кяхтинского договора. Автор рассказывает, как действовали государственные монополии, какие товары считались стратегическими и как разрешение частной торговли повлияло на развитие Восточной Сибири и экономику государства в целом. Профессор Фауст отмечает, что русские торговцы обладали не только дальновидностью и деловой смёткой, но и знали особый подход, учитывающий национальные черты характера восточного человека, что, в необычайно сложных условиях ведения дел, позволяло неизменно получать прибыль и поддерживать дипломатические отношения как с коренным населением приграничья, так и с официальными властями Поднебесной.
Эта книга — первое в мировой науке монографическое исследование истории Астраханского ханства (1502–1556) — одного из государств, образовавшихся вследствие распада Золотой Орды. В результате всестороннего анализа русских, восточных (арабских, тюркских, персидских) и западных источников обоснована дата образования ханства, предложена хронология правления астраханских ханов. Особое внимание уделено истории взаимоотношений Астраханского ханства с Московским государством и Османской империей, рассказано о культуре ханства, экономике и социальном строе.
Яркой вспышкой кометы оказывается 1918 год для дальнейшей истории человечества. Одиннадцатое ноября 1918 года — не только последний день мировой войны, швырнувшей в пропасть весь старый порядок. Этот день — воплощение зародившихся надежд на лучшую жизнь. Вспыхнули новые возможности и новые мечты, и, подобно хвосту кометы, тянется за ними вереница картин и лиц. В книге известного немецкого историка Даниэля Шёнпфлуга (род. 1969) этот уникальный исторический момент воплощается в череде реальных судеб: Вирджиния Вулф, Гарри С.