Тайны советского футбола - [7]
Поэтому, составив пару центральных защитников, мы с Мишей поклялись, что он уж нам точно не забьет. И рубились против англичан изо всех сил, пытаясь давить еще и психологически. Один раз Стюарт запустил мяч намного выше ворот, на что я ему крикнул: «Роди, автора!» Чем рассмешил Шаца и стоявшего на воротах Валеру Сюткина и разозлил самого Рода, но мне это, в общем – то, было по фигу.
В одном из эпизодов идет навес с фланга, я пячусь, пытаясь дотянуться до мяча, рефлекторно отвожу руку назад. И в этот момент моя рука нащупывает что – то мягкое и необычное. Я поворачиваюсь и вижу перед собой Стюарта, который тоже стремился к этому мячу, и понимаю, что держу его за то самое место, которое отличает мужчину от женщины. Мы встречаемся с ним глазами, я руку не отпускаю, продолжая машинально держать пойманное. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я очнулся. Наверное, часа два. Потом я сказал: «Сорри» и все же отпустил его. Род на это ответил: «Ничего, нормально». А после матча пожал мне руку и уважительно сказал: ты настоящий английский защитник!
Автограф Алана Бокшича
Однажды я ездил с друзьями в город Вену. И совпало так, что в это время местный «Рапид» играл с «Ювентусом», и итальянцы поселились в том же отеле, что и мы. Я с друзьями как раз сидел в баре в холле отеля, когда команда приехала поселяться. Надо сказать, что вблизи эти парни выглядели нереально пафосно.
Они все были безумно красивы, ухожены, узорно выбриты, причесаны. Вели они себя тоже соответствующе. Небрежно просили администратора побыстрее их обслужить и расселить по номерам, а от фанатов с их просьбами об автографах просто отмахивались. Особенно выделялся среди них этой пренебрежительностью Ален Бокшич. Когда он чуть ли не взашей отогнал какого – то поклонника, осмелившегося подойти к нему, я сказал: «Спорим на бутылку виски, что я сейчас возьму автограф у Бокшича?»
А мы уже были неплохо разогреты молодым австрийским вином, поэтому всем было интересно посмотреть, как меня тоже погонят, будет ли драка и чем вообще все кончится. Поэтому все закричали: «Спорим, спорим!»
Я прямо со стула плюхнулся на колени и пополз к Бокшичу, крича на весь отель: «Алан, плиз уан автограф фо май сан! Фо май литл сан!» Холл там был метров пятнадцать, поэтому к концу фразы я как раз дополз. Даже видавший виды Бокшич ошалел от такого, расписался на какой – то салфетке, чуть ли не перепрыгнул через меня и убежал к себе в номер. Так я получил и автограф звезды, и бутылку виски.
Друзья и подруги Юрия Белоуса
Мы с командой артистов ездили играть в футбол на Канарские острова. Организатором этой поездки выступал нынешний руководитель ФК «Москва» Юрий Белоус. С ним была девушка: блондинка чудовищной красоты и габаритов, все модели мира, если бы ее увидали, утопились бы от зависти. Интересная девушка.
С нами ездил мой приятель, который обладает уникальной особенностью разводить футболистов на разные споры. Например, он подходит к какому – нибудь игроку и говорит: «Спорим, я знаю больше поэтов Серебряного века, чем ты?» или «Давай, кто больше назовет художников – передвижников?» Спорил он обычно на ресторан и всегда выигрывал, потому что он – то был подготовлен, а футболисты – нет. Но для меня загадка, как он умудрялся втягивать в эти споры.
И вот сидим мы за столом, и с нами Белоус с этой блондинкой. Приятель ей говорит: «Сыграем в викторину? Спорим, ты не сможешь сказать, как звали всех Толстых?» То есть предлагает девушке вспомнить, как звали русских писателей из этого почтенного клана. Я насторожил уши: что из этого выйдет. Девушка моментально отвечает:
– Никаких «всех Толстых» я не знаю. Я знаю одного Толстых, его зовут Коля. Он футбольный чиновник. Мы с Юрой с ним дружим.
Я смеялся так, что думал – просто умру здесь же за столом. А девушка, по – моему, не очень и поняла, чего все покатились. Она подумала, это надо мной смеются, что я чуть со стула не упал.
Пельмени Рамиза Мамедова
Последняя история скорее кинематографическая, ее непросто передать словами, но я попробую.
В конце 1990–х нас с Мишей Шацем часто приглашали вести торжественные вечера московского «Спартака». Красно – белые тогда выигрывали «золото» постоянно, поэтому такие праздники производились регулярно. На одном из таких вечеров, уже под конец, мы сидели за столом, общались с игроками. Они рассказывали какие – то смешные истории, болтали, и как – то незаметно досиделись до того, что остались только мы и Рамиз Мамедов. Сидим, разговариваем дальше, и тут Рамиз говорит:
– В этом ресторане отличные пельмени! Хочу выпить с вами по сто и под пельмени!
Зовет официанта: уберите все, несите нам по сто водки и ваших фирменных пельменей. Приносят огромное блюдо, мы выпиваем за «Спартак», закусываем. Через некоторое время Рамиз снова говорит:
– Надо выпить под пельмени! Принесите нам ваших фирменных пельменей!
Мы с Шацем ему отвечаем:
– Так вот же огромное блюдо стоит!
– Нет, надо свеженьких, с пылу с жару!
Приносят еще блюдо. Через некоторое время история повторяется, причем Мамедов, собака, сам не шибко пьет, а больше нас потчует. Когда я очнулся, то увидел просто необычайную картину: большущий стол весь уставлен водкой и блюдами с пельменями. Потрясающее зрелище!

Эта книга — плод трехлетнего совместного труда Егора Титова и журналиста Алексея Зинина. Это действительно хрестоматия футбольной жизни, точнее, ценные рекомендации на примере жизненного и спортивного опыта многолетнего капитана «Спартака» и сборной России Егора Титова. Футбольная карьера никогда не бывает гладкой. Как не наделать ошибок, не растерять талант, как вырасти в классного футболиста — ответы на эти вопросы дает Егор Титов.

Почему на самом деле, имея многомиллионное предложение от «Баварии», на тот момент лучший футболист России остался в «Спартаке», да еще с зарплатой 10 000 долларов в месяц? Как родной клуб подставил своего символа и сделал его изгоем для большого футбола на целый год? Что нужно для того, чтобы забить 100 красивых голов и отдать 100 неординарных голевых передач? Один из лучших и самых популярных российских футболистов Егор Титов совместно со своим другом, известным футбольным экспертом Алексеем Зининым, написал книгу-сенсацию.

Самый именитый тренер в истории российского футбола предельно откровенно рассказывает о невидимых постороннему глазу особенностях своей работы. Валерий Газзаев, раскрывая причины громких побед и болезненных поражений, надеется, что его опыт поможет людям достигнуть поставленных целей.Валерий Газзаев рассказывает о специфике работы с такими футболистами, как Игорь Акинфеев, Василий Березуцкий, Алан Дзагоев, Вагнер Лав, Ивица Олич, Роман Еременко, Павел Мамаев; об особенностях делового сотрудничества с Евгением Гинером, Игорем Суркисом, Николаем Толстых, Вячеславом Колосковым.

Не надо прикасаться к кумирам, позолота остается на пальцах. А если аккуратно протереть их влажной тряпочкой; чтобы вместе с позолотой сошла и вековая пыль? Тогда выяснится, что давно намозолившие глаза боги и герои Древней Греции отнюдь не застывшие мраморные статуи, как рассказывали в школе. А наоборот, настолько полны жизни, что соседи по коммуналке рядом с ними будут казаться сделанными из гипса.Зевс и Минотавр, Сизиф и Афродита, Одиссей и Гера, Аполлон и Ясон, ну и, разумеется, фронтмен этой страны героев Геракл зажигают так, что современная бульварная пресса искусала бы себе локти, узнав, какие события прошли за давностью лет мимо ее полос.

Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.

"Великий человек, яркая личность, Божий дар Беларуси" - так Михаила Николаевича Пташука называли еще при жизни наши современники и с любовью отмечали его уникальный вклад в развитие отечественного, российского и мирового кинематографа. Вклад, требующий пристального внимания и изучения. "И плач, и слёзы..." - автобиографическая повесть художника.

Тюрьма в Гуантанамо — самое охраняемое место на Земле. Это лагерь для лиц, обвиняемых властями США в различных тяжких преступлениях, в частности в терроризме, ведении войны на стороне противника. Тюрьма в Гуантанамо отличается от обычной тюрьмы особыми условиями содержания. Все заключенные находятся в одиночных камерах, а самих заключенных — не более 50 человек. Тюрьму охраняют 2000 военных. В прошлом тюрьма в Гуантанамо была настоящей лабораторией пыток; в ней применялись пытки музыкой, холодом, водой и лишением сна.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Брошюра написана известными кинорежиссерами, лауреатами Национальной премии ГДР супругами Торндайк и берлинским публицистом Карлом Раддацом на основе подлинных архивных материалов, по которым был поставлен прошедший с большим успехом во всем мире документальный фильм «Операция «Тевтонский меч».В брошюре, выпущенной издательством Министерства национальной обороны Германской Демократической Республики в 1959 году, разоблачается грязная карьера агента гитлеровской военной разведки, провокатора Ганса Шпейделя, впоследствии генерал-лейтенанта немецко-фашистской армии, ныне являющегося одним из руководителей западногерманского бундесвера и командующим сухопутными силами НАТО в центральной зоне Европы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Книга Стюарта Джеффриса (р. 1962) представляет собой попытку написать панорамную историю Франкфуртской школы.Институт социальных исследований во Франкфурте, основанный между двумя мировыми войнами, во многом определил не только содержание современных социальных и гуманитарных наук, но и облик нынешних западных университетов, социальных движений и политических дискурсов. Такие понятия как «отчуждение», «одномерное общество» и «критическая теория» наряду с фамилиями Беньямина, Адорно и Маркузе уже давно являются достоянием не только истории идей, но и популярной культуры.