Тайны сибирских алмазов - [12]
– В общем, могу тебе объяснить – чтоб ты не нервничал. Очень уж ты, брат, нервный, обидчивый… Я почему в поселок спешу? Хочу зайти к одному человечку, передать ему камушки. Он, понимаешь ли, завтра выезжает в Якутск. Пусть там посмотрят нашу находку, оценят по-настоящему. Иван, конечно, парень опытный, знающий, но все же он – не ювелир.
Машину в этот момент крепко тряхнуло. Проселок кончился. Впереди открылась главная дорога. И сразу же слева, на северо-востоке, обозначилось зарево алмазного карьера, а справа, на западе, замерцали далекие огни поселка.
– Ты как – сойдешь здесь? – спросил, притормаживая, Игорь. – Или еще покатаешься? В поселок-то я сейчас не могу, сам понимаешь! Мне надо сначала с Козлом встретиться. Он уже ждет, небось.
– Ну так и гони туда! Не задерживайся! – торопливо сказал Николай. – Обо мне не беспокойся…
6. Раздумья коменданта. Надо как-то выкручиваться… Странный свет в ночи.
На прииске Радужном, – как, впрочем, и на всех других алмазных и золотых приисках страны, – представляли власть и следили за порядком два ведомства: милиция и комендатура.
Местный милицейский участок возглавлял капитан Михаил Самсонов. Комендантом же, руководившим работой вооруженных охранников, был двадцатидевятилетний лейтенант, татарин Рашид Керимов, недавно только окончивший спецшколу внутренних войск.
Оба эти ведомства (несмотря на их различия) принадлежали к Министерству Внутренних Дел. Основа у них, таким образом, – была общая. И потому Керимов, как младший по чину и по возрасту, находился у Самсонова в некотором подчинении, – считался его заместителем.
Они и помещались в одном бараке, только в разных его концах. Барак этот стоял по соседству с лабораторией. Из окна керимовского кабинета можно было наблюдать, как разгружаются у приемных бункеров самосвалы, как действуют контрольные посты.
В эту ночь комендант допоздна засиделся на службе. Было тихо. Только за окнами время от времени погромыхивали машины. И сквозь полуоткрытую форточку ощутимо тянуло весенней ростепелью. Запах был острый, будоражащий, чуть пьянящий…
Закончив возню с бумагами, Рашид Керимов отодвинул их в сторону. Облокотился о стол и задумался, поглядывая в окошко. По молодости лет и весеннему времени ему не спалось… К тому же, он был холост. Дома, в жилом бараке, никто его покуда не ждал. Он мог всецело отдаться профессиональным делам и заботам. А их имелось немало. Думать было о чем!
Главной, самой первой заботой коменданта была – что вполне естественно – организация охраны. В общем-то здесь, у лаборатории, все было налажено толково. И вокруг алмазного карьера – тоже… Но вот дорога, соединяющая два эти пункта, вызывала явное его беспокойство.
Проклятая эта дорога – протяженностью более тридцати километров – была, по сути, никак не защищена. И комендант ничего не мог тут поделать: слишком мало имелось у него людей.
Те двадцать пять человек, которые находились в его подчинении, все были заняты, расставлены в наиболее важных местах… А таковыми, помимо карьера и лаборатории, являлись еще и пути, ведущие к аэродрому, и сам аэродром, откуда ежемесячно отправлялись на Вилюй добытые алмазы.
С аэродромом хлопот было особенно много. Он постоянно подвергался то наводнениям, то снежным заносам, так что его приходилось оберегать не только от людей, но и от самой природы.
С недавнего времени, правда, началось строительство нового лётного поля. Однако работы велись там, по мнению лейтенанта, очень медленно, вяло. На прииске явно недоставало техники.
Вообще он оказался каким-то очень уж неудобным, разбросанным, этот новый прииск! Он располагался на отдельных скалистых островках, поднимающихся из топких болот и, в сущности, напоминал некий странный архипелаг, затерянный в таинственном туманном море… Он выглядел необычно и никак не соответствовал стандартным общепринятым схемам.
Обо всем этом Керимов когда-то беседовал с капитаном Самсоновым – просил у него людей. Капитан ведь имел свой особый, милицейский штат. И, конечно же, мог бы помочь при желании…
Но такого желания капитан не выказал.
– У меня, дружок, своих хлопот – по горло, – заявил он. – Мне же необходимо обеспечить порядок в обоих поселках– старом и новом! А народ здесь таежный, лихой… И, кроме того, на меня недавно еще одно дело навесили – борьбу с браконьерством. Я и сам с величайшей охотой попросил бы пополнения… Но знаю, начальство сейчас людей не даст. В Якутии прииски растут, как грибы, а квалифицированных кадров – маловато! Стало быть, надо самим как-то выкручиваться; рассчитывать на свои собственные силы…
– Но как выкручиваться-то? – недоумевал татарин. – Как? Скажи!…
– Так что ж тебе сказать, – отвечал, пожимая плечами, Самсонов, – я ведь не охранник. У меня другие задачи. Но на всякий случай имей в виду: в моем распоряжении имеется мотоцикл с коляской. Забросили его сюда давно – и непонятно зачем. Ездить-то на нем здесь негде… Разве только – по этой твоей дороге… В общем, он до сих пор стоит без дела! И ты в любое время можешь им воспользоваться.
Этот разговор Керимов помнил отчетливо; происходил он минувшей осенью… Поняв, что помощи от капитана не будет, комендант тайком послал тогда письмо в Якутск, в столицу республики. Он понимал, что этим подводит своего шефа – однако рука его не дрогнула… Впрочем, руководили им не только карьеристские мотивы, но и служебное рвение, молодой азарт.
Михаил Дёмин, настоящее имя Георгий Евгеньевич Трифонов (1926–1984), — русский писатель, сын крупного советского военачальника, двоюродный брат писателя Юрия Трифонова. В 1937 году потерял отца, бродяжничал, во время Второй мировой войны после двухлетнего тюремного заключения служил в армии; после войны в связи с угрозой повторного ареста скрывался в уголовном подполье. В 1947 году был арестован и осужден на шесть лет сибирских лагерей с последующей трехлетней ссылкой. После освобождения начал печататься сначала в сибирской, затем в центральной прессе, выпустил четыре сборника стихов и книгу прозы.
18 июля 1926 года в Финляндии родился Георгий Трифонов, больше известный как Михаил Дёмин. Профессиональный уголовник, вор, убийца и блатной по кличке Чума, он отмотал пару-тройку сроков, выпустил несколько поэтических книг, а потом, выехав к родственникам в Париж, стал невозвращенцем. Широко известна его автобиографическая трилогия «Блатной», «Таежный бродяга», и «Рыжий дьявол».
Повесть «…И пять бутылок водки» – первое русское произведение такого жанра, появившееся на Западе, – впервые вышла в 1975 году в переводе на французский и итальянский языки. Герои книги – городские уголовники – действуют на юге Украины, в солнечной Полтаве.В отзывах на произведения Демина критики неизменно отмечают редкое умение сочетать захватывающий сюжет с точностью и достоверностью даже самых мелких деталей повествования.
Освобождение из лагеря в Советском Союзе не означало восстановления в правах. Бывшие заключенные не имели права селиться и даже появляться в 17 главных городах, а там, где можно было проживать, их не брали на хорошую работу. Выйдя из заключения в 1952 году, Дёмин получил направление на три года ссылки в Абакан, но, собираясь заняться литературой, в нарушение всех предписаний поехал в Москву. Бывшему блатному не так легко было стать советским писателем. Хотя Дёмин заявлял, что всего хотел добиться сам, он решил обратиться к своему кузену Юрию Трифонову, которого считал баловнем судьбы…
ЛитРПГ. Двое неразлучных напарников попадают в запутанную киберисторию.
Когда судьба бросает в омут опасности, когда смерть заглядывает в глаза, когда приходится уповать только на бога… Позови! И он придет — надежный и верный друг, способный подставить плечо и отвести беду.
ВЫ ВПУСТИЛИ НЕЗНАКОМКУ В СВОЙ ДОМ Наконец-то лучшие подруги Меган и Хлоя нашли для себя идеальный дом. Но чтобы потянуть аренду, нужна третья. По результатам собеседования Саманта кажется просто идеальной кандидатурой. ВЫ НИЧЕГО НЕ ЗНАЕТЕ О ЕЕ ТАЙНАХ Однако вскоре в доме начинают происходить странные вещи. Меган подозревает, что первое впечатление ошибочно. С Самантой явно что-то не так. Почему она такая скрытная? Почему у нее нет родителей и друзей? И почему она не может наладить нормальный контакт с Хлоей? СКОРО УЗНАЕТЕ.
Ты на протяжении четырех лет ведешь дневник, записывая каждую мелочь, которая происходит в твоей жизни. Кажется, что ты действительно интересен только бумаге, к которой прикасается твой карандаш. По счастливой случайности ты знакомишься с людьми, которых вскоре назовешь родными. Что с тобой произойдет, если обстоятельства отнимут их у тебя? Что ты будешь делать?
Смерть – какая она? Страшная? Или наоборот – освободительная? Кто решает кому жить, а кому нет? Журналист Максим Котов недавно пережил самую страшную потерю. Неизвестный вирус унёс жизнь его ребёнка. «Так бывает…» – сказали врачи. Но Максим уверен, что смерть его дочери – не случайность, а часть большого заговора. И в этом заговоре его ребенку была отведена роль пешки, которой с легкостью пожертвовали ради достижения «большой цели». Котов решает найти виновного и отомстить. Но чем больше он углубляется в расследование, тем запутаннее становится история.
Когда к следователю Бурову обращается студентка юрфака с просьбой возобновить дело Рубцова, её отчима, он соглашается неохотно: слишком всё очевидно. Пять лет назад в загородном пансионате скоропостижно скончался главный ревизор фирмы «Донатор» Игорь Матвеевич Ларичев. Некоторые обстоятельства позволяли предполагать, что речь шла об убийстве. Главный подозреваемый бухгалтер Рубцов умирает буквально перед самым своим арестом — повесился в душевой пансионата. Все улики были налицо, и дело быстро закрыли. Однако в процессе нового расследования всплывают новые улики, и следователю Бурову вместе с юной помощницей предстоит выяснить, какие доказательства — подлинные, имело ли место убийство и кто настоящий преступник.
Думала ли я, отправляясь в языковую школу в Лондон, что эта поездка раз и на всегда изменит мою жизнь? Но назад дороги нет, и что будет дальше — смогу решить только я сама.