Тайны семейного альбома - [24]

Да, конечно же, такие секреты существовали. Именно о них и раздумывала в этот момент Элеонора. Один из них – самый главный – она могла обсудить только с одним человеком во всем мире, со своей сестрой, со своим лучшим другом Джесси. Эту тайну она поклялась унести с собой в могилу. Отказываясь обсуждать ее даже между собой, они таким образом создавали ощущение того, что случившегося как бы не было.

Собственная реакция на слова Рейчел удивила ее не меньше, чем остальных, сидящих за столом. Кто бы мог ожидать такого?

Она даже ощутила страшную нервную дрожь, охватившую ее от сдерживаемого желания распахнуть тайник своей души и вытащить оттуда на свет божий все до последней крупицы, признаться, что произошло на самом деле в Греции. И все же Элеонора не решилась. Хотя высказанная правда, может быть, помогла бы ей расковать свое собственное сознание, освободила бы от груза, который она несла вот уже почти пятнадцать лет. Но эта же самая правда могла – обрушившись так внезапно – создать непроходимую пропасть между всеми.

Нет, уж лучше она раскроет в том же тайнике другой темный и грязный угол. Все уверены в том, что она такая прямая и честная, и даже трудно представить, в каком они окажутся шоке, если она вдруг признается, чем занималась до того, как она объявила о своей помолвке с Люком.

Это было бы нечто! Впрочем, нет! Лучше порыться и найти более подходящую для записи на школьный магнитофон историю.

Может быть, попросить взаймы у Джесси какую-нибудь историю? У сестры более разнообразная и богатая событиями жизнь, чем у нее.

Тем временем Джесси тоже перебирала свой колоритный архив, разыскивая такой секрет, который уместно было бы поведать в семейном кругу.

Проблема состояла в том, что за исключением Греции все события, происходившие с ней, относились к числу таких, которые она не считала нужным скрывать. Она открыто и даже демонстративно жила с Джимми Коласом, который был женат, когда они познакомились. Когда его признали виновным в мошенничестве, – об этом тоже знали все.

И все-таки, порывшись в прошлом, она нашла подходящую для Блисс курьезную историю, которая произошла с ней в магазине Гудмана. Был холодный февральский день. Она шла по улице мимо магазина, когда началась распродажа сумочек по сниженным ценам. Толпа покупателей стиснула ее, придвинула к дверям и буквально внесла внутрь. Ее взгляду явились сумочки, которые можно носить через плечо, как раз такие, как она собиралась купить.

Насколько холодно и неуютно было на улице, настолько тепло и даже жарко оказалось внутри магазина. Джесси сняла пальто и принялась не спеша выбирать сумочку. Но ее представление о дешевизне не совпало с тем, что сложилось у директора магазина. Она вышла на улицу ни с чем и продолжила свой путь.

Когда же она зашла в ресторан и снова сбросила пальто, то вдруг обнаружила, что у нее на плече осталась висеть сумочка за пятьсот долларов. Видимо из-за духоты Джесси поспешила покинуть магазин и, набросив пальто на плечи, не заметила ту, которую примеряла одну из последних.

Те, кто сидел вместе с ней за столиком, принялись смеяться и подшучивать, предлагая оставить сумочку на память о такой необыкновенной удаче. Но она, конечно, не могла отнестись к этому как к шутке. И не из-за пятисот долларов, не потому, что какая-то продавщица может пострадать из-за нее. Просто она прекрасно знала, что способна испытывать любые угрызения совести, но не чувство вины за украденную в магазине сумочку.

Но что делало историю подходящей для записи на пленку – так это ее финал. На следующий день Джесси пришла в магазин, чтобы вернуть сумочку и принести извинения за оплошность. Продавщица оказалась француженкой. А магазин славился своим внимательным отношением к покупателям. Продавщица решила, что Джесси просто-напросто возвращает не понравившуюся ей вещь и просит возмещения убытков. Более она не желала ничего слушать. В конце концов Джесси вежливо предложили покинуть магазин, вручив ей пятьсот долларов и даже заплатили наличными за такси. Она вышла из магазина, спрашивая себя, не отменили ли случаем закон о сроках давности за совершенные преступления.

Но пока она раздумывала о том, что бы ей наговорить на диктофон для Блисс, беспокойство из-за того, что Клиф не позвонил ей, как обещал, начало нарастать само собой, как снежный ком.

В Лондоне два часа ночи. Значит, что-то не так. Она скрестила пальцы, чтобы отвести несчастье и подумала про себя: «Боже, только бы не авария!» Больше она уже не могла ждать. Беспокойство ее достигло предела. В библиотеке ведь есть телефон, вспомнила Джесси и незаметно выскользнула из-за стола.

Быстро набрав нужные цифры, она приложила трубку к уху. Занято. Посреди ночи? Джесси снова набрала номер. Опять занято. Но, по крайней мере, он дома. И то хорошо. В конце концов, у него мог испортиться телефон. Лондонская телефонистка не отвечала целую вечность. Наконец проверила линию и сообщила, что она занята.

В дверях библиотеки появилась Ханна:

– Извини, дорогая. Мы все ждем тебя. Рейчел того и гляди выйдет из себя.

– Но что делать, мама! У Клифа занято. Это посреди ночи-то? Значит, что-то не так. Скажи бабушке…