Тайны прошлого - [101]

Горничная в черном платье встретила нас на крыльце и провела по изогнутой лестнице на балкон, тот самый, где состоялась моя первая встреча с Розалиной. Хозяйка дома, как по волшебству, уже поджидала нас там, на кушетке перед столиком с двумя бокалами мартини и хрустальным блюдом с разнообразными орешками.

— Снова здравствуй, моя дорогая, — сказала она, не вставая навстречу.

Когда мы оказались у столика, взгляд Розалины прикипел к Мэдди, появления которой она совершенно не ожидала.

— Девочка, погуляй по саду, поиграй в лабиринте. Когда заблудишься, просто кричи. Там есть камеры. Кто-нибудь тебя выведет.

— И не уходи далеко, — сказала я. Настоящей опасности я не ощущала. Мне все больше казалось, что камеры установлены для того, чтобы держать Розалину внутри, а не остальных снаружи.

Мэдди упрыгала вслед за горничной, которая уже предлагала ей печенье с шоколадной крошкой и молоко, а я осталась наедине с женщиной, чья исчезнувшая дочь всерьез обосновалась в моих снах.

— Где Адриана? — спросила я.

Она вздохнула и указала на свое сердце.

— Она здесь, и… — Театральным жестом Розалина указала на фонтан. — Она там.

Мне понадобилась секунда, чтобы понять.

Адриана не пропала.

Она была похоронена здесь.

Фонтан был ее надгробием.

А Мэдди гуляла по саду. Одна. Что еще может быть похоронено там?

Я попыталась контролировать голос.

— Ее не похищали. Как она умерла?

— Это был несчастный случай. Я была под кайфом. На особом коктейле Кантини. Собиралась уложить ее в колыбель и выронила. Она ударилась головой. И плакала не переставая. А потом заснула. И не проснулась утром.

От полного отсутствия эмоций в ее голосе меня пробрало холодком.

— Энтони знал, конечно. Он постоянно поддерживал со мной контакт из тюрьмы. Его адвокаты возились с его деньгами, проводили операции, а я подписывала контракты. Я думаю, что поэтому он и женился на мне. Не для того, чтобы защитить твою мать — а чтобы спрятать свои темные делишки.

Я тоже об этом думала.

— Один из его людей подсказал мне идею с пальцем. Сам его отрезал. И отправил по почте.

Я моргнула при слове «отрезал», но Розалину оно не трогало.

— А потом появилась эта журналистка с длинным носом. Барбара Турман. И никак не отставала от меня с этим похищением. Я однажды оговорилась, и она вцепилась в меня как клещ. Я никогда ей не нравилась.

Розалина поболтала оливку в бокале и грациозным движением отправила в рот — идеально отрепетированный жест, словно на камеру. Она и Джек были бы звездами одного класса.

— И что заставило ее прекратить расследование?

— Деньги, что же еще. Много-много денег.

— Так это вы послали грабителя в ее дом?

— Один из моих парней следовал за тобой. Я хотела знать, не проболталась ли Турман. Слишком хорошо ей было заплачено, чтобы спускать это с рук. Я хотела рассказать тебе об этом при случае. Или не хотела.

— Не стоило волноваться. — Я подумала о фальшивой картинке от Барбары, о портрете женщины с глупыми красными прядями. Женщины, которой не существовало.

Бедная Адриана. Я ощутила окончательность ее смерти, невероятную печаль, последовавшую за ней, — и с моих плеч словно убрали тяжелый камень.

Ты не умирала вместо меня.

— На кой черт было отдавать мне фальшивый палец? — спросила я Розалину. — Зачем вы просили меня приехать?

— Милая, я просто не думала, что ты его возьмешь. Кто бы согласился на такое? Палец был для эффекта. Я сделала его в своей студии для занятий керамикой. В день, когда особенно скучала по Адриане. Настоящий палец похоронен вместе с ней. Когда полиция вернула его, они сказали, что палец отрезан после смерти. Но это я и так знала.

Я вздрогнула, представив, как Розалина лепит пальчик своего ребенка и напевает при этом колыбельную.

— Знаешь, у твоей матери было все. — Ее голос внезапно стал мерзким. — Ее дочь выжила. Мужчины ее обожали. Милый журналист, который копал дело Энтони, все рассказал мне. Это он настоял, что нам с тобой стоит встретиться. И письмо было его идеей.

Джек. Ну конечно. Его отпечатки пальцев повсюду. Он пытался утащить меня за собой на дно.

Лицо Розалины приобрело мечтательное выражение.

— Я думала, может быть, ты мне поверишь. И сможешь стать дочерью, которой у меня никогда не было. Тот журналист сказал мне, что твоя мама сошла с ума. Идеальное время для осуществления плана. Вы с моей Адрианой ровесницы. Не случись этого всего, вы стали бы как сестры.

Она потянулась через стол и накрыла мою руку своей ладонью, белой, словно паук-альбинос.

— Я хотела отпущения грехов, — сказала она. — Я прошла полный круг.

Мне вдруг безумно захотелось найти Мэдди.

— Не смей меня осуждать, — недовольно сказала Розалина, ощутив резкую смену моего настроения. — Все вокруг только и делают, что осуждают меня.

Я поднялась так стремительно, что сшибла недопитый бокал с мартини, и горьковатая жидкость полилась на красный шелк ее платья. Пятно расползалось, напоминая свежую кровь.

Столько крови.

— Я много лет занималась благотворительностью. Я искупила свой грех. Я хороший человек! — Розалина почти кричала, потеряв контроль над собой.

Глядя на сверкающую медью Адриану, я громко позвала Мэдди.

Пару секунд спустя она появилась с другой стороны двора, довольная и сияющая.