Тайны прадеда. Русская тайная полиция в Италии - [16]

В Англии: «Сименс», «Ней», «Ниэль», «Вебер», «Американец».

В Америке: «Гишон», «Люси», «Анатоль».

В Скандинавии: «Женераль».

В Голландии: «Космополит».

В Италии к моменту Февральской революции 1917 г. работали два секретных сотрудника: «Франсуа» на Лигурийской Ривьере (Алексей Михайлович Савенков, мой прадед) и «Россини» в Риме. Алексей Михайлович состоял на службе в Заграничной агентуре Департамента полиции с 1913 года вплоть до прекращения ее деятельности в марте 1917 г.

Узнав об отречении Николая II, Красильников распустил сотрудников, запер и опечатал в присутствии русского посла в Париже помещение канцелярии и архива Заграничной агентуры. Вскоре, правда, выяснилось, что Красильников часть наиболее конфиденциальных бумаг все же изъял. Но когда в 1917 г. профессор В. К. Агафонов, вместе с другим профессором, комиссаром Временного правительства С. Г. Сватиковым были официально включены в Комиссию Временного правительства по ликвидации русской Заграничной агентуры в Париже и ликвидации ее архива, Красильников от сотрудничества с Чрезвычайной комиссией не отказался и дал ей подробнейшие показания. Удалось вернуть и некоторые из вывезенных им архивных документов. Позднее Агафонов тоже, как и Сватиков, написал книгу: «Парижские тайны царской охранки», выложенную теперь в Сети.

Комиссия тщательно изучила секретные документы и материалы этого архива, и установила, что наличный состав секретных сотрудников при Красильникове в 1917 году — это 12 социал-революционеров: Загорская, Деметрашвили, Бротман, Абрамов, Санвелов, Селиванов, Вакман, Савенков, Гудин, Патрик, Штакельберг, Каган (Чекан); пять социал-демократов и четыре анархиста.

Кроме того, ею были допрошены как руководитель агентуры Красильников, так и руководители ее подразделений Люстих и Лиховский. Были допрошены и рядовые сотрудники агентуры, а Сватиков подверг допросу секретных сотрудников, проживавших в Англии (Бротман, Гудин, Цукерман-Орлов), Италии (Вахман, Савенков), Швейцарии (Санвелов, Абрамов), и в Швеции (Коган-Андерсен). Савенков, в числе остальных, признал себя бывшим секретным сотрудником Заграничной агентуры Департамента полиции.

Эти допросы не дали ценного фактического материала, хотя большинство из них (за исключением Абрамова и Деметрашвили) не отрицали своей службы в Заграничной агентуре. Все показания сознавшихся секретных сотрудников сводились всегда почти к одному и тому же: что они-де вошли в сношение с полицией вследствие тяжелых семейных и материальных обстоятельств, что они почти ничего не давали представителям Заграничной агентуры и часто даже обманывали их сообщениями ложного сведения.

Члены комиссии по изучению дел Заграничной агентуры прекратили свою работу неодновременно, дольше всех пришлось проработать Агафонову, но и он в сентябре покинул Францию. Документы, касающиеся, прежде всего, деятельности агентов охранки среди групп социал-революционеров были инкорпорированы Агафоновым в свой личный архив, который хранился у него в Ницце (Франция), где в 1955 году он скончался и там же был похоронен.

В 1940 г. историку Борису Ивановичу Николаевскому удалось вывезти из оккупированной нацистами Франции в США большое собрание архивных документов, в числе которых почти полный, размещенный в отдельных папках Архив Агафонова. В 1963 г. он продал свою богатейшую архивную коллекцию Гуверовскому институту войны, революции и мира при Стэнфордском университете (всего 250 фондов). Таким образом, поскольку архив русской Заграничной агентуры в настоящее время находится в Гуверовском институте (США) и, по сути, малодоступен для отечественных историков, сведения, приводимые В.К. Агафоновым, имеют огромную научную ценность.

В 1992 г. Роскомархив, Гуверовский институт войны, революции и мира при Стенфордском университете и английская издательская компания Чедвик-Хили (Кембридж) заключили договор об обмене микрофотокопиями. В соответствии с договорами 1993 и 1995 гг. в Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ) поступило 4628 рулонов микрофильмов Гуверовского института на позитивной пленке (774 картона). Принятые на хранение в ГАРФ документы получили статус коллекции, приравненной к фонду.

…Такая вот история…

Судя по документам, приведенным выше, взгляды историков на деятельность секретных сотрудников Зарубежной агентуры Департамента полиции весьма неоднозначны, и времени еще только предстоит дать ей окончательную оценку, расставив все по своим местам.

Хорошо сказано по этому поводу у А. Борисова:

…Масштабы взаимопроникновения и срастания подрывной и охранной структур, невероятные хитросплетения судеб представителей двух противостоящих (по идее) лагерей революционеров и полиции, разгул терроризма, провозглашенного первейшим оружием революционера и буквально захлестнувшего империю в первое десятилетие 20-го века, поглотив до семнадцати тысяч представителей высокого ранга…

Кто с кем боролся? Охранка с режимом? Полиция со своими агентами? Революционеры друг с другом? А ведь считалось, что хитроумные интриги Заграничной агентуры направлены исключительно на ослабление царской власти! Чистейший сюрреализм! Как писал Наум Коржавин, —