Тайны погибших кораблей (От «Императрицы Марии» до «Курска») - [213]

Отработав положенное время, водолазы возвращаются в барокамеры, ставшие для них на все время операции домом. Там, как и на глубине, они постоянно находятся под давлением приблизительно в 10 атмосфер. Водолазы как бы постоянно пребывают на глубине. Таковы требования метода „насыщенных погружений“, по принципу которого и трудятся акванавты.

Автономный водолазный комплекс „Регалии“ имеет три отдельные 6-местные барокамеры, два сообщающихся с ними „колокола“ и спасательный катер с барокамерой (для эвакуации водолазов с глубины в экстренных случаях). „Колокол“ — своеобразный лифт, доставляющий водолазов из барокамер к месту работ. Этот подводный снаряд оборудован автономной системой жизнеобеспечения, средствами связи и всем необходимым, что требуется для управления действия пары водолазов.

„Регалия“ уникальна еще и тем, что может самопритапливаться, меняя осадку с 11 метров до 21-го. Это позволяет ей быть устойчивой даже в шестибалльный шторм. Необычна была и резка металла на глубине: мощная струя воды под давлением в тысячу атмосфер, насыщенная железными опилками, вгрызалась в самые прочные сплавы. Там, где дорогу преграждали трубопроводы, в ход шли гидравлические ножницы. Применялась и обычная газовая резка».

— Морская вода хорошо сохраняет останки, — комментирует события старейший водолаз Северного флота Владимир Романюк. — Тела, пролежавшие столько времени в воде, имеют, как мы говорим, «нулевую плавучесть». Это означает, что все они очень легкие на вес, поэтому водолазам, работающим на «Курске», не приходится применять большой физической силы, чтобы поднять тела в специальный контейнер…

Кстати говоря, на «Регалии» находятся шесть врачей-психологов, которые индивидуально работают с каждым, побывавшем в затопленных отсеках. Во избежание морально-психологических срывов они не рекомендуют водолазам смотреть на лица погибших и вообще рассматривать их.

Что видели водолазы?

Наверное, самым первым увидел поверженный «Курск» командир подводного аппарата «Приз» капитан 3-го ранга Андрей Шолохов. Вот что он поведал спустя несколько недель после своего погружения:

— После обследования кормового аварийного люка мы получили задание: «Пройти в нос!». Я, как командир, сидел за перископом и видел… Лодка обшита резиновыми листами толщиной в 15–20 сантиметров, листы подогнаны друг к другу так, что между ними не просунуть лезвие ножа. Так вот, у меня создалось впечатление, что между этими листами можно было просунуть два-три пальца. Они разошлись…

На борту были ребята с лодки типа «Курск»: они должны были идти внутрь. (Внутрь девятого отсека, если бы удалось осушить входную шахту. — Н. Ч.) Один из них комментировал: проходим такой-то отсек…

И вдруг — лодка кончилась! Представьте пропасть под углом в 90 градусов. Торчат какие-то трубы искореженные, загнутые листы… И парень этот говорит: «Первого отсека не существует!» Как будто его отпилили или отрубили гильотиной.

Мы еще походили осторожно над грунтом, а потом нам дали команду на всплытие.

Потом в отсеки вошли российские глубоководники, спущенные с норвежской платформы «Регалия».

Из беседы со старшим инструктором-водолазом мичманом Юрием Гусевым с журналисткой Наталией Грачевой на борту «Регалии»:

«— Тела лежали свободно или их приходилось вытаскивать с трудом?

— Да, приходилось вытаскивать. Тела были завалены, находились в труднодоступных местах.

— Что вы увидели в четвертом отсеке?

— Там все было завалено оборудованием… Мы там кое-какую документацию нашли. Но направлено все было, конечно, на поиски погибших.

— Какую документацию? Вахтенный журнал?

— Я не в курсе всего… Но из четвертого отсека какая-то документация была поднята. Я не знаю, был ли в том числе и вахтенный журнал…»

Можно со всей определенностью сказать, что вахтенного журнала в четвертом отсеке не было и быть не могло. Он мог быть только в центральном посту, то есть во втором отсеке. Бумаги, которые извлекли водолазы из четвертого отсека, скорее всего были типовой «отсечной документацией», которая никоим образом не могла бы пролить свет на причины взрыва.

«— Тела искали на ощупь? Или что-то видели?

— Было, что и на ощупь. А потом, когда девятый отсек уже промыли, появилась кое-какая видимость.

— Вы говорите, что тела в девятом отсеке были завалены. Но при этом люди одеты так, как будто готовились выйти. Выходит, завалило их во время подготовки на поверхность? Или уже после смерти?

— Вообще-то непонятно… Может, их после того уже, как они погибли, завалило. Вода стала поступать — ящики те, которые могли плавать, поднялись, потом воздух из них вышел — они затонули, опустившись на тела… Такая могла ситуация быть. Возможно…»

Рассказ мичмана дополняет командир отряда глубоководников Герой России Анатолий Храмов:

— Нервных срывов у нас не было. Тот период, когда нас в целях психологической подготовки водили по моргам, был куда тяжелее. При погружении самым неожиданным и тягостным оказывалось состояние отсеков — в одном, жилом, все было завалено кроватями, шинелями, дверьми… В другом все обгорело и покрылось какими-то жирными хлопьями, вероятно, результат химической реакции…