Тайны подводных катастроф - [76]

А. В. Грегулев:

«Поскольку обстановка с начала аварии была неясной, я начал расспрашивать Черникова, что было на корабле до объявления тревоги.

Черников мне рассказа! что в 10.20 он был в VI отсеке и производил радиационное обследование. Во время этого обследования он виделся в V/ отсеке с Колот ил иным, который сказал ему, что никаких замечаний по работе технических средств химической службы у него нет. При этом Черников мне сказал, что он лазал в трюм VI отсека и делал там замеры гамма-фона и бета-загрязненности, при этом Черников мне сказал, что все было в норме.

О матросе Бухникашвили и о посещении VII отсека Черников мне ничего не рассказывал. Видимо, Черников в VII отсек не ходил.

Я спросил Черникова, что было еще до объявления аварийной тревоги. Черников мне сказал, что минут за 15–20 до объявления аварийной тревоги наблюдались провалы по напряжению в сети 220 вольт 50 герц. Эти провалы Черников определял по работе вентилятора в блоке его аппаратуры.

Со слов Черникова я узнал, что когда начались провалы по напряжению, никаких команд и предупреждений о переключении сети от электриков не исходило.

Кроме того, Черников мне сказал, что он увидел, как остановился вентилятор у аппарата его заведования.

Из всего сказанного Черниковым я сделал вывод, что за 15–20 минут до объявления аварийной тревоги имели место несанкционированные провалы напряжения в сети 220 вольт 400 герц, т. к. у электриков что-то случилось, но что это было конкретно, я не знаю, и Черников также не мог мне ничего объяснить».

Приведенные выше показания технически можно объяснить только следующим образом: в 10.35 на пульте ЭСС высветился знак «низкое сопротивление изоляции». В соответствии с этим оператор пульта ЭЭС старший лейтенант С. Е. Марков под руководством вахтенного инженер-механика Юдина производил поиск участка сети с низким сопротивлением изоляции путем переключения питания электрооборудования. Эти переключения были замечены на всех боевых постах К-278.

В соответствии с РБЖ-ПЛ-82 эти действия С. Е. Марковым должны были производиться с разрешения ГКП корабля, как минимум, после повышения боевой готовности второму дивизиону и оповещения личного состава по корабельной трансляции.

Однако этого сделано не было.

Со слов Козлова («…Затем я услышал как по трансляции кого-то вызывали… Почему-то отвечал вахтенный кормовых отсеков мичман Колотилин, находившийся в V отсеке»), Третьякова («…Я видел, как капитан 3-го ранга Юдин стоял в это время возле Маркова и по трансляции с кем-то говорил, не повышая голоса. Как мне помнится, я услышал обрывок фразы сказанной Юдиным: «Ты что задержался?»), Дворова («Затем я услышал, как вахтенный офицер Верезгов объявил по трансляции «Команде вставать, первой смене приготовиться к обеду». Одновременно Юдин вызывал мичмана Колотилина по трансляции. Я слышал, что Юдин нашел Колотилина и по трансляции что-то говорил ему обычным голосом») свидетельствуют о том, что в 11.00 доклада от мичмана В. В. Колотилина об осмотре кормовых отсеком в центральный пост не было.

Слова же Колотилина, сказанные Козлову в V отсеке: «Подъем! Горим!» свидетельствуют о том, что на ГКП до объявления аварийной тревоги знали о пожаре в VII отсеке и принимали меры к его тушению.

Запись в «черновом» вахтенном журнале на 11.03 «Подать ЛОХ в VII отсек» является документальным подтверждением этой версии.

Мичман Колотилин был послан в VII отсек для подачи в него огнегасителя из системы ЛОХ.

Аварийная тревога была объявлена в 11.06. Об этом свидетельствуют записи в «черновом» вахтенном журнале ЦП, в журнале ГЭУ, а также показания С. А. Дворова.

Согласно протоколу осмотра журнала ГЭУ, в нем имеется запись: «11.05. АТ». Об этой записи свидетель Дворов пояснил, что сделал ее после того, как он крикнул Юдину: «Да объявляйте же вы аварийную тревогу!» в 11.05 (по часам пульта ГЭУ). Он помнит, что именно после этого по кораблю была объявлена аварийная тревога.

Следствие располагает данными о том, что вахтенный офицер и вахтенный механик обнаружили наличие аварийной ситуации на корабле. Впоследствии они расценивали действия ГКП как запоздалые.

Анализ показаний свидетелей и документов говорит о том, что, несмотря на все признаки аварийной ситуации,

Главным командным пунктом в нарушение требований РБЖ-ПЛ-82 аварийная тревога своевременно объявлена не была.

Именно это обстоятельство явилось основной причиной, усугубившей аварийную обстановку: усиление пожара, выход из строя систем и устройств, обеспечивающих ход и управление АПЛ, неприбытие личного состава в VI и VII отсек и в связи с этим невыполнение ими обязательных первичных действий, предусмотренных ст. 21 РБЖ-ПЛ-82.

12. Всплытие

В 11.06, согласно записи в «черновом» вахтенном журнале, было принято решение о всплытии на глубину 50 м.

Ст. 89 РБЖ-ПЛ-82 при пожаре требует всплытия в надводное положение. Решение о всплытии на глубину 50 м было ошибочным еще и потому, что имевшаяся у ГКП информация о температуре в VII отсеке свыше +70 °C, низкое сопротивление изоляции, короткое замыкание РЩН-12, команда о подаче ЛОХ в VII отсек, а также отсутствие у ГКП данных о характере и масштабах пожара в этом отсеке требовали от командира АПЛ всплытия только в надводное положение.