Тайны подводного шпионажа - [12]
Другого варианта действий не было, и новый план был сообщен штабу подводных сил Атлантического флота. Несколько позже, получив разрешение командования, Мэк направил «Лэпон» в район, находившийся в несколько сотнях миль южнее, к Азорским островам…
Поиск осуществлялся в течение трех суток — безрезультатно… Следующий район — немного к западу… «Лэпон» заняла новый район, начала поиск и… попалась! Да-да, самым натуральным образом: атомоход водоизмещением в 4800 тонн попал в сети рыболовного траулера, снабженные еще и металлическими тросами! «Лэпон» теряла глубину до тех пор, пока рыбаки, сами чуть не утопленные добычей, не обрубили трал!
Освобожденная «рыбка» рванула в глубину и там стабилизировала свое положение. Неожиданно раздались периодические удары по корпусу в носовой части, в районе антенны гидроакустического комплекса, как будто металлический молот бил по корпусу… Это мог быть только обрывок троса от трала. «Какой уж тут поиск «Янки», сами «глухие», да и шум на весь океан. Слава богу, еще не на винтах!» — подумал Мэк. Выбора не было — надо всплывать и освободиться от троса.
Дождавшись темноты, Мэк приказал всплывать в надводное положение, молясь, чтобы «Янки» не прошла район в это время… Риск оказался оправданным. Два моряка, оснащенные соответствующим инструментом, прошли на носовую оконечность лодки и смогли удалить трос. «Лэпон» вновь погрузилась и продолжила поиск в районе, а через двенадцать часов обнаружила цель. «Янки» проходила через район…
Выбравшись из практически безнадежной ситуации, Мэк не желал теперь ни малейшего риска. Он «приклеился» к «Янки» в кормовом секторе, не удаляясь далее, чем на 15 кабельтовых. Так контакт был более-менее надежен. «Янки» была тише, чем какая-либо другая лодка в его, Мэка, подводной практике. Серьезный противник, без сомнения. Командир приказал соблюдать меры предосторожности на «Лэпон», чтобы избежать обнаружения советской лодкой. Слежение продолжалось. Теперь главной задачей было изучить малейшие нюансы шума ракетной лодки, особенно во время ее маневрирования. Стандартное оборудование для этого не годилось — «Янки» была слишком малошумная для него. Хорошо, что «Лэпон» была оборудована дополнительным экспериментальным оборудованием, совсем недавно разработанным. Это было сделано по предложению инициативного командира атомной подводной лодки «Рэй», коммандера Келна, упоминавшегося ранее. Это оборудование помогало как бы «обнулять» уровень естественной помехи на избранных частотах. К выводу о необходимости совершенствования стандартного гидроакустического комплекса атомоходов типа «Стерджен» Келн пришел на основе опыта длительного слежения за подводными лодками типа «Новембер» (проект 627) в Средиземном море и типа «Чарли» (проект 670) в Северной Атлантике в 1967 и 1968 годах соответственно. И вот теперь инициатива «отплатила добром» — отстроившись от помех, акустики «Лэпон» поддерживали контакт с «Янки».
Однако через некоторое время стало ясно, что удержаться строго позади цели невозможно: винты были слишком малошумны, и акустики теряли контакт. Советская лодка становилась «неслышимой», даже несмотря на усовершенствованное акустическое оборудование «Лэпон». А вот позиция чуть левее винтов «Янки» позволяла четко прослушивать повышенный шум от какого-то механизма, по всей вероятности расположенного по левому борту ракетоносца. Этот источник шума позволял определить и его маневрирование: если механический шум усиливался, значит, «Янки» поворачивала влево, если уменьшался — то вправо. Кроме того, со временем американские акустики приноровились точно определять скорость лодки и достаточно точно дистанцию до нее. Теперь слежение продолжалось более уверенно.
На выяснение всех этих особенностей ушло около пяти суток, больше, чем самое продолжительное до сих пор слежение за старыми советскими атомоходами типов «Хотэл», «Эхо», «Новембер». Само по себе это уже значительное достижение.
Курс «Янки» теперь лежал к берегам Америки, и Мэк продолжал держать экипаж в напряжении, боясь потерять контакт именно сейчас. Прошло еще несколько дней… Охота продолжалась.
«Янки» маневрировала в протяженной полосе на удалении, не превышающем 1200–1300 миль от побережья США. Мэк справедливо предположил, что эта полоса является новой областью расположения районов боевого патрулирования советских ракетоносцев последнего поколения. До сих пор военно-морская разведка США полагала, что эти районы располагаются не далее 700–800 миль от берега.
Дальше — больше. Через некоторое время Мэк уже мог сказать, что знает тактику действий ракетоносца. Находясь в одном из районов патрулирования, «Янки» маневрировала со скоростью до 6 узлов, отворачивая от генерального курса на 60–80 градусов через каждые 90 минут с точностью до секунды. Переход в другой район осуществлялся на скорости 12–16 узлов, затем опять патрулирование на 6-узловой скорости с отворотами…
Несколько раз в день ракетоносец всплывал на перископную глубину для проведения сеансов связи и, как правило, в полночь, — для вентиляции отсеков. Десять-шестнадцать раз в сутки «Янки» описывала полную циркуляцию и прослушивала — не следует ли кто за ней? Такой маневр был обычным и для американского флота. Лодки, находясь на боевой службе в море, также выполняли «проверку следа», но никогда не делали этого по закономерному расписанию. Например, на «Лэпон» для определения времени проверки использовались игральные кости, находящиеся в центральном посту. Бросок — и первая цифра время в часах, вторая — в долях часа до следующего маневра… Или другие комбинации по усмотрению командира.
В Новгородских писцовых книгах 1498 г. впервые упоминается деревня Струги, которая дала название административному центру Струго-Красненского района Псковской области — посёлку городского типа Струги Красные. В то время существовала и деревня Холохино. В середине XIX в. основана железнодорожная станция Белая. В книге рассказывается об истории этих населённых пунктов от эпохи средневековья до нашего времени. Данное издание будет познавательно всем интересующимся историей родного края.
У каждого из нас есть пожилые родственники или знакомые, которые могут многое рассказать о прожитой жизни. И, наверное, некоторые из них иногда это делают. Но, к сожалению, лишь очень редко люди оставляют в письменной форме свои воспоминания о виденном и пережитом, безвозвратно уходящем в прошлое. Большинство носителей исторической информации в силу разнообразных обстоятельств даже и не пытается этого делать. Мы же зачастую просто забываем и не успеваем их об этом попросить.
Клиффорд Фауст, профессор университета Северной Каролины, всесторонне освещает историю установления торговых и дипломатических отношений двух великих империй после подписания Кяхтинского договора. Автор рассказывает, как действовали государственные монополии, какие товары считались стратегическими и как разрешение частной торговли повлияло на развитие Восточной Сибири и экономику государства в целом. Профессор Фауст отмечает, что русские торговцы обладали не только дальновидностью и деловой смёткой, но и знали особый подход, учитывающий национальные черты характера восточного человека, что, в необычайно сложных условиях ведения дел, позволяло неизменно получать прибыль и поддерживать дипломатические отношения как с коренным населением приграничья, так и с официальными властями Поднебесной.
Эта книга — первое в мировой науке монографическое исследование истории Астраханского ханства (1502–1556) — одного из государств, образовавшихся вследствие распада Золотой Орды. В результате всестороннего анализа русских, восточных (арабских, тюркских, персидских) и западных источников обоснована дата образования ханства, предложена хронология правления астраханских ханов. Особое внимание уделено истории взаимоотношений Астраханского ханства с Московским государством и Османской империей, рассказано о культуре ханства, экономике и социальном строе.
Яркой вспышкой кометы оказывается 1918 год для дальнейшей истории человечества. Одиннадцатое ноября 1918 года — не только последний день мировой войны, швырнувшей в пропасть весь старый порядок. Этот день — воплощение зародившихся надежд на лучшую жизнь. Вспыхнули новые возможности и новые мечты, и, подобно хвосту кометы, тянется за ними вереница картин и лиц. В книге известного немецкого историка Даниэля Шёнпфлуга (род. 1969) этот уникальный исторический момент воплощается в череде реальных судеб: Вирджиния Вулф, Гарри С.
Чудовищные злодеяния финско-фашистских захватчиков на территории Карело-Финской ССР. Сборник документов и материалов. Составители: С. Сулимин, И. Трускинов, Н. Шитов.
В данной книге впервые непредвзято и объективно изложен обширный фактологический материал о предательстве советских (российских) сотрудников разведки, начиная с революционных лет и кончая 90-ми годами. Бытует мнение, что за всю историю советской разведки, количество перебежчиков и предателей составило около двадцати человек. Но, к сожалению, это далеко не так. И доказательством этого служит книга, в процессе работы над которой авторам по крупицам удалось собрать информацию о фактах измены советских разведчиков.
Предвоенные 1930-е годы остаются до сих пор во многом загадочными и едва ли не наиболее запутанными и спорными в истории СССР. В этой книге сделана попытка на основе ряда фактов, ставших известными за последнее время, осмыслить некоторые события этого периода. Речь идет главным образом о заговорах, покушениях на Сталина и борьбе за власть, а также мерах по укреплению социалистического государства в условиях угрозы войны.
Данная книга написана на основе собственного оперативного опыта автора, генерал-майора в отставке, возглавлявшего отделы Второго Главного управления (контрразведки) КГБ СССР. В основе повествования — реальные события недавнего прошлого, конкретная акция ЦРУ США, завербовавшего советского дипломата-разведчика за границей, и операция нашей контрразведки, сумевшей выявить этого опасного агента.
В жизни разведчика многое порой происходит совсем не так, как в кино. Но сражения бойцов «невидимого фронта» не становятся от этого менее захватывающими и драматичными.Один из лучших разведчиков времен Великой Отечественной войны — Герой Советского Союза Николай Кузнецов, он же обер-лейтенант вермахта Пауль Зиберт.Люди, близко знавшие Кузнецова-разведчика, действовавшие вместе с ним во вражеском тылу, отмечая такие его качества, как изумительные лингвистические способности, умение молниеносно перевоплощаться, обаяние, находчивость, мужество, ставили на первое место в его характере собранность и выдержку.Каков же он, жизненный и боевой путь уроженца небольшой уральской деревушки? Что мы сегодня знаем достоверно о гибели Кузнецова и его группы?