Тайны острова Эль-Параисо - [15]

- Честное слово, совсем не имеет значения, каким образом она это делает, - опять подал реплику доктор Орфус. И с улыбкой заключил: Лишь бы она вызволила нас из этой ловушки!

Итак, решено пробиваться сквозь "Каменную стену". Йоноо включил "Штурм-резак". Он внимательно смотрел на стрелку прибора. 1600... градусов... 1932... 2091... 2378... 2500...

- Две тысячи пятьсот по Цельсию! - передал он из рубки Управления в командную. И повторил: - Две с половиной тысячи, командир Грэнси!

На экранах ясно видна мощная полоса пламени. Вода вокруг кипела, мгновенно превращалась в пар, который тут же поглощался фильтр-насосами. Но вот спиралеход добрался до черных базальтов и остановился.

Языки пламени коснулись поверхности породы, и мы увидели, как она задымилась, начала оплывать, и тогда в действие вступил "Зрячий крот" система щитов-ножей.

- Ведите наблюдение за кровлей! - крикнула в радиофон Грэнси.

То, что она называла кровлей, был, собственно говоря, тоннель, который высверливал и строил своими механизмами и аппаратами спиралеход. Особые щитовые ножи раздвигали размягченные породы, а струи жидкого воздуха мгновенно охлаждали стенки, и позади "Брами" оставался правильный, цилиндрической формы бесконечный коридор.

Впереди показался просвет.

Командир Грэнси и первый штурман Йоноо, хмурившиеся от каждой минуты проволочки (так же, впрочем, как и мы все) повеселели. Значит, спиралеход сможет снова выйти на нужный ему курс. К цели.

"Каменная стена" осталась позади. Правда, впереди мы увидели еще одну гряду, лишь немногим менее высокую, чем та, которую только что преодолел "Брами", но в этой гряде, в месте, точно указанном приборами, оказался, и нашей радости, свободный проход. Словно природа сама позаботилась о нас и специально приготовила эти ворота.

- Я думаю, - объяснила Грэнси, - что это подземные силы... По некоторым признакам можно судить, что тектоническая деятельность в этом районе океана еще не вполне утихла.

Она показала на экране некоторые характерные вспучивания и обратила наше внимание на то, что порой на дне возвышались какие-то странные конусы.

Впрочем, эти детали ни у нее, ни у кого-либо из нас не вызвали беспокойства. Мы знали, что живем на горячей планете, что время от времени стихийные силы, таящиеся в ее чреве, вырываются наружу, и тогда земля трескается и вздыбливается, на города обрушиваются гигантские волны, сметая все на своем пути.

Между тем наши видеолокаторы дальнего действия определили, что впереди на протяжении, по крайней мере, шестидесяти миль рельеф дна относительно спокойный и экспедиции ничто пока не грозит. Мы шли без остановки все дальше на север. И когда все собрались в салоне и сели за обеденный стол, Грэнси была такой оживленной и разговорчивой, какой мы ее еще не наблюдали.

- Все отлично, дорогие сотворцы, все отлично! Во-первых, замечательный кулинар Омар-Али угощает нас такими необыкновенными блюдами, после которых не захочется возвращаться к тому, чем нас кормят дома... Во-вторых, мы прошли за последние сутки около ста семидесяти миль отклонения в сторону я не считаю, и это замечательно!

- Да-а, все хорошо, пока нам снова не встретится какая-нибудь базальтовая крепость, - глубокомысленно протянул доктор Орфус. - Хотел бы я знать, как долго сможем мы ее одолевать!

Ответил ему рыжебородый Йоноо.

- Для автономного движения даже в такой среде нам хватит топлива на тридцать недель. Думаю, что этого срока нам не понадобится.

Радужное настроение Грэнси было, видимо, несколько преждевременным.

- Было бы лучше всего, - сказала Кванта, - оказаться ниже слоя твердой земной коры, там, где начинается астеносфера - то есть полужидкий слой.

- Но разве "Брами" мог бы выдержать температуру астеносферы! - усомнился я.

- Да, - уверенно ответил Павел Береза. - Для предохранения его поверхности от оплавления мы всегда можем использовать установки жидкого воздуха, который будет охлаждать прилегающий к корпусу корабля слой.

Разговор продолжался, а я ушел к себе в каюту и записал в своем дневнике:

"14 июля 2099 года. Еще недавно мы не знали друг друга, а теперь делаем одно общее дело, живем для одной общей цели и сблизились так, словно работаем вместе много лет. Трудно сказать, кто более деятелен и энергичен: все полны желания и стремления выполнить свой долг..."

На следующий день я ничего не записал, а 16 июля внес в дневник такие строки:

"Наш путь пролегает по дну океанской пучины, где царит тьма. И лишь какие-то, видимо, заряженные электричеством существа напоминают о том, что жизнь существует и тут, в подводном мраке".

Наталья Ууль, незаметная наша чукчаночка, которая никогда и ни с кем не спорила, никогда никому не возражала и вообще старалась держаться где-то на втором плане, здесь продолжала свои исследования, начатые еще в ОКЕАНе. Неожиданно в пробе забортной воды она обнаружила странное крошечное существо, не похожее ни на что, известное уже науке. Она пригласила доктора Орфуса.

Орфус необыкновенно возбудился, услыхав о подобной находке, и склонился над пробиркой.

- Позвольте, позвольте, а может быть, это... - Он запыхтел: - Нет, не вижу. Сейчас, сейчас, только надену окуляры десятикратного увеличения... - Он повернулся направо, налево, обернулся назад окуляров нигде не было. - Наверное, я забыл их в каюте! - Он устремился к себе, но тут же вернулся, досадливо повторяя: - Да нет же, они были тут, вот тут!