– А ты еще сомневался! – Дуня лукаво улыбнулась и обняла Николая. – Неужели я могла бы ответить "нет"? Вот тебе и Прасковья Жемчугова. А я-то думала, сказки госпожа Мари рассказывает! Кстати, Коля, я ж не Наталья Павловна покойная. Я-то все замечаю. Не дай бог на какую крестьянку глянешь или опять с Марией Ивановной шашни заведешь… Ты понял меня, жеребец?
Николай даже присвистнул от удивления.
– Ну и дела! Послушай, так я могу свои слова обратно взять. Шучу, шучу! – спохватился он, увидев как сразу перепугалась Дуня. – В общем, давай, сына нашего Петьку сегодня же утром сюда, в родительский дом. А теперь спи спокойно, любовь моя!
Впрочем, утром оба продолжали безмятежно спать. А в полдень, едва открыв глаза, Дуня позвонила в колокольчик. В дверях появилась Пелагея, ошеломленно глядя на зевающего барина и Дуню рядом с ним. Глаза девушки весело блестели, но теперь в ее взгляде появилось нечто совершенно новое: спокойствие и уверенность.
– Пелагея! – строго распорядилась Дуня. – Завтрак немедленно нам в постель и сейчас же послать к моей матери за Петькой!
Ключница растерянно глянула на барина, но тот только махнул рукой.
– Ты что, баба, оглохла? – строго сказал он. – Слушай хозяйку!
Пелагея все поняла и низко поклонилась.
– Сию минуту, Евдокия Михайловна!
[1] Великий князь Константин Николаевич Романов (1827-92), второй сын Николая I, в 1860-61 гг. Председатель Главного комитета по крестьянскому делу.
[2] Дагер Луи Жак Манде (1787-1851), французский художник и изобретатель; разработал (на основе опытов Ньепса) первый практически пригодный способ фотографии – дагеротипию (1839).
