Тайны митрополита - [77]

– Прав ты тут, – чуть подумав, кивнул преподаватель.

– Так что скажешь теперь? – оживился Киприан.

– А то, что чем остановить воды пытаться, оно верней лодьи по ней пустить.

– И что же везти хочешь, а?

– Да знание со светом православия, – проговаривая слово каждое, негромко отвечал Николай Сергеевич.

– Не сочти за труд да поясни, – насторожились гости.

– Отчего не пояснить-то? – согласился пенсионер. – Вот смотрите: тюфяки да пороки, отбивались которыми от Тохтамыша… Наук плоды. Лодьи те же. Я, зерна покрупнее выбирая да овощи невиданные взращивая, тоже ведь науками занимаюсь.

– Науками своими ты в промысел Божий лезешь. Выше Бога ставишь себя, получается?

– Выше Бога, – усмехнулся пенсионер. – Человек по образу и подобию его создан. Уже только потому выше людине не подняться.

– По твоим россказням получается, что так и будет, что люди имя его позабудут да знания твои на услужение дьявола обратят. Ты один занимаешься, да уже вон неспокойно; тучи сгущаются. А как таких, как ты, не один будет, так и что?

– А ничего. – Пенсионер лишь устало пожал плечами. – Я-то при монастыре и грезил людей поучать. Да и то счету да чтению. Ну, может, чуть наукам грядущего, да и то под присмотром Сергия.

– А на что сирым чтение? Библию, что ли, читать? Так не дозволено то.

– Ну, пусть не все, но дьяконам-то решения тех же Вселенских соборов как доносить хочешь? А счет? Тоже, считаешь, негоже? Вон мешки считать!

– Деды с отцами без знаний твоих жили, и ничего.

– Так и разбили монголы их, на княжества подробив. Вон, Русь Московская с колен начала подниматься, как Дмитрий Иванович вокруг себя князей собирать начал. А объединить всех, а паче, в кулаке одном удержать, не наука, что ли? Наука. Только науке той самому ох как непросто обучиться! От отца к сыну она идет только. А как с отцом что случится, так и все, что ли? Вон княжичей поучать, чтобы правители из них ладные да с верой ладной в сердце, кто будет. Чтобы и храмы поддерживал и словом и серебром, и против ворога любого, и за новыми душами всегда готов был.

Земель, вон, сколько еще под Ордой? А латиняне?

– Что латиняне?

– То, что у них уже науки те есть. Вон порох откуда возите? А свой делать, а? Наука ведь целая. А сколько ремесел потеряли, как ордынцы пришли? Почему? Да потому, что науками не владели, а передавали от отца к сыну. Может, и сохранили бы что-то, при монастырях бы обучали.

– Ладные вещи говоришь, да ведь верится с трудом, – мягко остановил его Дионисий.

– Так и про Тохтамыша не верилось поперву. И про то, что недолго Царьграду осталось, до сих пор не верится. – Служители в знак согласия кивнули. – А Царьград ведь не только богатствами своими славен, но тем людом ученым. Падет он, и все. Нет ученых тех, и науки те пропали. Кому хорошо? Никому. Вон с плинфой намаялись, а казалось бы… Москве центром православия быть, да в мир веру нести, а тюфяки у булгар берем, порох – у латинян, клинки – из Византии, бумагу – из Италии. Не смех, что ли? А как беда какая, или правители не поделят чего, так и что? Нет пороху да орудий?

– И что, с науками твоими все сами делать начнем?

– Не сразу, конечно, да начнем.

– И латинян одолеем?

– Одолеть не одолеем, но и им не дадим душ православных.

– И центром православия станем? – требовательно повторил Дионисий.

– Да. Люд только ученый нужен, чтобы знания новее осваивать, да книгопечатанье со станками, чтобы знания хранить да наказы навроде решений соборов Вселенских до всех окраин доносить.

– Так это разумел, когда про реку времени молвил да про корабли, что по ней снаряжать ловчее? – задумчиво проронил Киприан.

– Это и разумел.

– Так до того говаривал, что век дьявола наступит из-за наук твоих? – холодно поинтересовался Киприан. – О другом, что ли, сейчас, а?

– Из-за отсутствия наук.

– Как это, поясни?

– Соседа величие – что плод сладкий соседу. Всякому свой сад самым красным видеть хочется. Всякому, на величие и благополучие соседа глядючи, меч обнажить захочется, чтобы его творение погубить. Тохтамыш на Москву от того пошел, что окрепло княжество. Что яблочко зрелое. Казалось ему: дерево тряхни и плод сладок в руку сам упадет. Так ведь отбились же!

– А науки твои при чем здесь?

– А при том, что тюфяки, да пороки, да арбалеты, пусть и убогие, и настилы от стрел защищающие. А Тохтамыш вон что из юрт собрал, как на штурм шел. Тоже ведь наука. А раненых на ноги ставить? Вон, собери все знания в одно в дружине той же! Силы не будет, чтобы такую перемочь!

– Что, и Тимур не страшен будет?

– А почему нет-то?! Мечом, щитом да доблестию с бесстрашием от приступов отбиваются. А ты к этому науки добавь, так и ни одному не переломить такую дружину.

– Знаешь, чего хочу я, так? – Киприан поглядел в упор на Булыцкого. – От ига ордынского освободить Русь да дань прекратить выплачивать!

– И это будет. Вон Дмитрий в словах, что я про грядущее говорил, и то нашел, чему поучиться. Нашел да в жизнь претворил, день этот приблизив. Вон псковичи о себе чего удумали, так живо их на место поставили! Плохо, что ли? Науки – они ведь во благо!

– Мудрено, – кивнул Дионисий. – Так и в чьих руках те знания – во благо?