Тайны кремлевской любви - [52]

До поры до времени фавориту все сходило с рук, поскольку при нем Московское государство достигло определенных внешнеполитических успехов. Но вскоре боярство, желая избавиться от него, нашло единственный способ: Елена Глинская была отравлена, а Телепнева бросили в тюрьму, где он и умер голодной смертью. Тогда же был низложен и митрополит Даниил, который из стремления угодить великой княгине закрывал глаза на преступления ее фаворита.

Властью в Москве завладели князья Шуйские. Но в 1540 г. при содействии нового митрополита, бывшего троицкого игумена Иосафа, был низложен глава московского правительства Иван Шуйский, а вместо него поставлен его враг — боярин князь Иван Бельский, чье правление обещало много хорошего. Он не ставил свои корыстные интересы выше государственных. Более того, он наконец освободил из заточения племянника покойного великого князя Владимира Андреевича с матерью и многих других, попавших в тюрьму при Телепневе.

Своих противников Шуйских он не стал преследо-; вать. Но вскоре именно это послужило причиной трагедии Бельского. 3 января 1542 г. князь Иван Шуйский устроил заговор при содействии преданных ему бояр и, схватив Бельского, приказал его задушить. Изменник-митрополит был тотчас низложен, а на его место возведен новгородский архиепископ Макарий.

Но и этот священник не отличался преданностью хозяевам. Когда князь Иван из-за болезни передал правление своим родственникам, Макарий стал на сторону Юрия и Михаила Глинских, чем способствовал успешному захвату власти.

До самого момента коронации в начале 1547 г. Иван IV находился под опекой своих дядей. Несомненно, смутные события, которые происходили в государстве, не могли не повлиять на характер будущего государя. Однако более значительную лепту в его «духовное» развитие вносили Глинские. Своей жестокостью они мало чем отличались от Телепнева или Шуйских. Например, по их наущению Иван, будучи еще отроком, приказал схватить Андрея Шуйского и отдать на растерзание псам.

«В младенчестве с ним как будто умышленно поступали так, чтобы образовать из него необузданного тирана, — пишет Н. Костомаров. — С молоком кормилицы всосал он мысль, что рожден существом высшим, что могущественнее его нет никого на свете, и в то же время его постоянно заставляли чувствовать свое бессилие и унижение».

Никто не пресекал дурные наклонности будущего государя, когда тот был еще юношей. Забавы ради Иван любил бросать с крыльца или крыши животных и не без наслаждения наблюдать за их мучениями. Избрав себе в приятели сверстников из знатных семейств, он вместе с ними пьянствовал и развлекался быстрой ездой по городу. Однажды под копыта лошади попали люди, но это нисколько не смутило будущего московского правителя. Опекуны его хвалили: «Вот будет храбрый и мужественный царь!»

В этом смысле он оправдывал все ожидания родственников-опекунов. Подчиняясь сиюминутному расположению духа, Иван то возлагал опалы на сановников, то прощал их за вольности. Как-то раз, когда он выехал на охоту, к нему явились 50 новгородских Пищальников с жалобой на своих наместников, которые их притесняли. Государя-отрока взяла досада. За то, что просители прервали его развлечение, он приказал дворянам прогнать их. Но новгородцы не собирались уходить, не получив ответа. Между ними и людьми Грозного завязалась драка, и в результате несколько человек было убито на месте. Разозлившись, Иван приказал установить, кто научил Пищальников такому неповиновению. Поручение было возложено на дьяка Василия Захарова, сторонника Глинских. Он обвинил в подстрекательстве князей Кубенского и братьев Воронцовых. Федор Воронцов был любимцем государя, но даже это не спасло его: всем троим отрубили головы.

Иван Васильевич непременно желал венчаться царским венцом. 16 января 1547 г. он короновался в Успенском соборе. С этого момента он стал полноправным самодержцем Московской Руси.

Уже за первым государственным делом молодого правителя таился заложенный глубоко в подсознании страх, что он может лишиться власти. Его отец, Василий Иванович, долго был бесплоден, и на протяжении едва ли не всего его правления стоял вопрос о наследнике престола. Поэтому в начале 1547 г. по высочайшему повелению были приглашены со всего государства девицы, для того чтобы Иван Васильевич мог выбрать невесту из их числа.

Первой женой Ивана IV стала Анастасия, дочь окольничего Романа Юрьевича Захарьина, одного из предков дома Романовых. Венчалась царственная чета 3 февраля того же года.

Но женитьба не изменила характер царя. Он по-прежнему продолжал разгульную жизнь. Привычный разврат иногда принимал самые отвратительные и жестокие формы. Возможно, летописцы давали большой простор фантазии, изображая, как Скуратовы и Басмановы в приступах садизма заставляли крестьянских девушек совершенно обнаженными гоняться за курами и пронзали их стрелами. Даже монастыри в то время становились настоящими вертепами разврата. Именно при Грозном в Московское государство пришла такая болезнь, как сифилис, которая уже в XVII в. стала уносить сотни и тысячи человеческих жизней.