Тайны кремлевской любви - [36]

В переводе на наш современный язык это означает, что если муж был не в состоянии произвести со здоровой женой на свет ребенка, он должен был обратиться к тому, кто, по его мнению, мог это сделать. Если и эта связь оставалась бесплодной, то он должен был отвести жену ко второму, третьему… Если же и это не принесет результата, то «пусть ей помогут тысяча чертей», т. е. тогда остается уповать на «нечистую силу».

Муж должен был сделать все, что требовал от него долг. Долг! Потому что быть плодовитой производительницей потомства — первейшая и главнейшая обязанность женщины в те эпохи. И это касается не только Германии названного периода, но и для народов более ранних эпох, в том числе и для славян. Такое мировоззрение было обусловлено материальными интересами крестьянства. Ни для какого иного класса дети не являлись таким важным капиталом, как для крестьянина. (Я сейчас оставляю за скобками тот момент, когда от королев и цариц требовалось произвести на свет наследника-мальчика, хотя в космогоническом плане оба этих явления относятся хотя и к разным уровням, но к одной сфере — увеличения плодородия, счастья и благополучия.) Для жены было главным — чтобы она производила на свет детей. Если брак был бесплодным, то жена была обязана отдаться по очереди всем тем, кого изберет муж. Если же женщина была бесплодной по рождению, церковь даже санкционировала развод.

Как видим, индивидуальная любовь играла совсем незначительную роль во взаимоотношениях мужчины и женщины. Важна половая способность мужчины, а жена рассматривается исключительно как детопроизводи-телъная сила, которая в случае надобности может быть отдана в распоряжение то одного, то другого.

В контексте приведенных фактов нелишним будет напомнить читателю, что в Российской империи в эпоху длительного господства крепостного права в обязанности помещиков входила забота о том же. Каждый из них или поставленных им экономов должен был следить за тем, чтобы крестьяне, достигшие детородного возраста, вступали в браки и рожали детей. В расчет принимались лишь экономическая выгода и целесообразность. О чувственном влечении не могло быть и речи.

Однако вернемся к прежнему разговору. Как VI в., так и XI в. не были первым и последним веками в жизни славян, поэтому описанный образ их жизни и быта можно, без сомнения, отнести и к более древним временам.

Жизнь родом повсюду составляла в человечестве первоначальную ступень общежития. Повсюду она служила естественной связкой, в которой скрывались изначальные основы общества и государства. Читатель вполне мог заметить, что в летописи слово «род» имеет довольно пространное значение. Оно означает не только «поколение», «племя», но и «родство», «родню», «породу».

Семья является первоначальной основой рождения людей, корнем каждого рода. Она неизбежно разрастается многими ветвями и превращается в древо, как до сих пор это наглядно изображают, когда хотят показать происхождение и разветвление того или иного знатного рода. Став таким древом, семья превращается в род. Она становится союзом многих семей, связанных между собой последовательностью рождений, в которых по естественным причинам человеческого долголетия живыми действующими членами остаются три колена: отцы, дети и внуки.

В наши дни в действительности существует только семья и общество, родичи совсем теряются, уходя далеко от семьи в общество. По сути, мы утратили связь поколений, которая служила фундаментом счастья и благополучия для многих из наших предков.

Но было время, когда такое древо существовало на своем родном корне, крепко и тесно сплетаясь ветвями около своего ствола, когда оно было неизбежной и единственной формой человеческого общежития. Об этом времени и говорят как цитированные выше византийские источники, так и русская первоначальная летопись. В этих письменных источниках не отмечается еще у славян ни семья, ни община. Они знают только род, по той причине, что он был господствующей формой общежития. Семья, как и теперь, представляла частный, собственно личный, домашний круг жизни. При владычестве рода она не могла иметь в себе никакой самостоятельной и независимой силы, которой обладал только род.

Семья была лишь частицей рода. Она служила зачатком рода и сама зачиналась в его среде, под его покровительством и руководством, опекой старших, а затем и сама исчезала в разветвлениях собственного рождения, воспроизводя новый род.

Беззащитность перед природными стихиями и врагами соединяла всех родичей в одно целое, в одну общину родной крови, которая под именем рода становилась силой, способной защищаться и охранять свое существование от посторонних напастей. Для отдельной личности не находилось более надежного и безопасного места, как жить под охраной своего рода. Только здесь человек мог чувствовать себя самостоятельным и независимым, а значит — свободным.

«Себялюбие крови, следуя разуму естества, создало устав кровной мести, — писал И. Забелин. — Оно же внутри рода устраивало отношение полов в том безразличии, по которому очень сомнительным становилось существование самой семьи, так как брака не было, и люди жили зверинским обычаем. Вот почему на самом деле господствовал и жил полной жизнью только род, а не семья, ибо во многих случаях люди являлись детьми рода, но не детьми своей отдельной семьи. Об этом очень ясно говорит первая летопись. Семья как форма личной жизни основывается на браке. Без брака, хотя бы языческого, семья существовать не может. Поэтому семья прежде всего выражает уже индивидуальное, так сказать, личное начало жизни, в отмену начала родового или стадного, где для личной особности нет места».