Тайны Колдовского мира: Стража Колдовского мира - [49]

К крайнему удивлению Кериса, Мышка рассмеялась.

— Давно забытая игрушка. Взгляни на эти выступы по ту сторону потока. Разве это не сиденья для тех, кто захочет полюбоваться?

— Для какой же цели? — вырвалось у молодого человека. Чем дольше он смотрел, тем больше убеждался, что ничего плохого или злого в этом нет — никаких демонических рож, ни хищных лап с когтями.

— Познавательная игра, может быть. Возможно, и у них существовал свой Лормт. Эти узоры нам не страшны, хоть и малопонятны, но когда-то они были полны смысла для кого-то другого.

Чем они явились сейчас — так это источником раздражения для тех, кто ехал сзади: засмотришься на игру теней и загородишь дорогу остальным. Яста и Тила заверили их, что скала представляется им пустой, что эта загадочная игра теней видима лишь человеческому глазу.

Тем не менее, несмотря на попытки пренебречь зрелищем, которому не было конца, Керис чувствовал, как его всё время тянет смотреть на кувыркающиеся силуэты. Он начал распознавать очертания каких-то птиц, а также летающих ящериц, которые казались совершенно прозрачными, с просвечивающими рёбрами. Было там и большое приземистое растение, которого все порхающие усиленно избегали. И…

Резкий соколиный крик прервал захватывающее занятие. Быстроклювый подлетел к Ворвику и уселся на луку седла всадника, ехавшего далеко впереди отряда.

Всадник обернулся и передал сообщение:

— Каньон кончается впереди, но там есть выход из него.

Какой это был выход, они узнали, когда протиснулись мимо массивной скалы, на три четверти закрывшей проход, и оказались перед подобием лестницы. Сгрудившись у её подножия, они осмотрели это новое препятствие. Люди могут взобраться наверх, даже кеплианцы и Яста, даже тренированные торгианцы. Но как заставить одолеть подъем вьючных лошадок? И что ждёт их наверху?

Глава 10 Горные пути к югу от Вара

Грук, видимо, от природы обладал способностью выбирать наилучший путь. Хотя за плечами у него висел мешок, который становился все легче с каждым днём, он нёс ещё и девушку. Дестри, идя за ним следом, не уставала поражаться неубывающей силе спутника. С тех пор, как они резко повернули на юг после той памятной встречи с Силой, которую не описать словами, она пыталась не слишком утомлять его дорожными тяготами.

Карты не было, не было и ориентира, подобного тем, что используют на своих кораблях салкары, чтобы не сойти с курса. Они руководствовались лишь какой-то силой, что гнала их вперёд. Но в одном Дестри не сомневалась: они продвигаются вперёд не только по приказу того, что им встретилось, она ощущает в этом руку своей Госпожи.

Самой сложной проблемой сейчас стала Лиара. Когда они вырвали её из рук главаря Серых, она потеряла сознание, — девушка как бы замкнулась в собственном теле. Дестри постаралась одеть её в то, что нашла в своём скудном гардеробе, но нежные белые ноги нечем было прикрыть. И они не могли заставить её пройти больше одного-двух шагов по этой грубой земле.

Она ела, только если Дестри вкладывала кусок ей в руку и подносила эту руку ко рту. Она пила, когда ей подносили к губам родниковую воду Но глаза её были пусты, и она взирала на окружающий мир как слепая. Дестри даже стало казаться, что так оно и есть.

Она сразу поняла, что перед ней ализонка. Хотя она с трудом представляла себе, что здесь может делать женщина этой расы, если только её насильно не притащили сюда, за много лиг от дома, какие-нибудь похитители. Её тонкие черты заострились, она стала походить на тех жутких гончих, бывших бичом Равнин, о чём Дестри слыхала во время плавания на салкарских судах Им никак не удалось распутать волосы девушки, цеплявшиеся за густые заросли, через которые приходилось пробираться, и Дестри срезала длинные локоны почти полностью. Создавалось впечатление, что девушке всё равно, во всяком случае, она не жаловалась.

Дестри потеряла счёт дням. В её памяти осаждались только происшествия. Конечно, ей никогда не забыть эту страшную Тень, или то, как Грук сразил каким-то своим приспособлением, пристёгнутым к поясу, прыгуна — самого большого, которого ей когда-либо доводилось видеть.

Она вознесла благодарность Госпоже и отдала дань уважения костям животного, предав их земле, но обрадовалась питательному мясу. В основном они ели то, что вполне устраивало Грука, — листья некоторых растений, даже насекомых, отвращение к которым ей удалось преодолеть.

Однажды они взобрались повыше в горы и, обогнув утёс, оказались лицом к лицу со снежным барсом, морда которого была запачкана кровью горного вилорога, которого он завалил.

Её огромный спутник положил девушку на землю, но не потянулся за оружием, а просто вытянул вперёд пятипалую лапу, как делает это человек, подающий руки в знак миролюбивых намерений встречному путнику.

Барс зарычал. Дестри увидела, как напряглось его тело. Тогда из глубины горла Грука раздался звук, похожий на мурлыканье сытно поевшего кота. Голова барса слегка повернулась, как будто он стремился уловить все нюансы этого звука. Дестри увидела, что тело кошки расслабилось.

Грук наклонился и поднял девушку, а потом подался слегка западнее, чтобы не мешать трапезе барса.