Тайны инков - [166]
Двумя неделями позже инки организовали «состязание в беге по Млечному Пути». Этот ритуал начинался в Куско, а завершался на юго-востоке, при юго-восточном направлении пути ежегодного возвращения мертвых через Млечный Путь на восходе солнца в декабрьское солнцестояние. В поток, устремлявшийся на северо-запад от Куско, бросались неисчислимые жертвоприношения Виракоче, поскольку северо-запад представлял собой направление пересечения Млечного Пути, чтобы достичь земли богов. Рассуждая строго «геометрически», этот вход — на анак пачу, «мир наверху» — пребывал открытым, как показано в главе 3, на «другом конце» оси пересечения солнцестояния, идущей с юго-востока на северо-запад, то есть на закате солнца в июньское солнцестояние. В соответствии с этим рассуждением, заключительное действие ритуала происходило на мосту через Вилькамайу, который символизировал собою мост, протянутый через Млечный Путь и соединяющий кай пачу, «этот мир», с анак пачей, «миром наверху», царством богов, куда посылались все жертвоприношения. Обращение к небесному образу Млечного Пути посредством состязания в беге по его земному дубликату составляло парадигматическое деяние андской цивилизации и имело целью сохранение связи между царствами мертвых, живых и богов. И, как показано в главе 2, данный ритуал разделял обычай, встречаемый также в одновременном упоминании в мифологии обеих точек солнцестояния в звездах. Этот маленький «кусочек» голограммы резюмирует в микрокосмосе всю астрономическую космологию Анд в целом.
ПРИЛОЖЕНИЕ 2
ПАРАДИГМА «ЗЕНИТ — ГОРИЗОНТ»
Утверждают, что использование полярных и экваториальных координат в Андах не существовало и что попытки доказать наличие такого знания вступают в категорическое противоречие с самой распространенной моделью того, как американские коренные народы, живущие в тропических широтах от Мексики до Боливии, осмысляли небесные движения. Данная парадигма, разработанная Энтони Авени (1981), утверждает, что, так как движения небесных тел выглядят более симметричными в средних широтах, то основной эталонной системой для наблюдения будет круг горизонта и вертикальная ось, очерчиваемые прохождением солнца через зенит, — явление, которое имеет место только в тропических широтах.
Теория Авени покоится на двух посылках. Во-первых, на том, что народы повсюду разрабатывают свои собственные астрономии. Во-вторых, на том, что те, кто живет между тропиками, будут смотреть на горизонт и зенит, в то время как в умеренных широтах будут без особой пользы вглядываться в небо в тех областях, где восходят и заходят небесные объекты. «По причине значительных различий в том, как видятся расположения и движения небесных тел в тропических и умеренных зонах, мы вправе ожидать, что в этих зонах должны получить развитие и различные системы астрономии».
Согласно Авени, различия в возможностях между пунктами наблюдения с земли приводят к разным способам наблюдения за небом:
«Вблизи тропиков все топографические отметки и названия, разработанные в индейских астрономических системах, независимо от того, являлся ли мотив их создания главным образом практическим или религиозным, тяготели к системе ориентиров, состоящих из зенита и надира, таких же полюсов и горизонта, как основной круг ориентиров. Такое расположение значительно отличается от систем с небесным экватором и полюсами (или эклиптикой), разработанных древними цивилизациями умеренной зоны».
Опять же согласно Авени, астрономы в северных широтах осуществляли «позвездное» наблюдение, то есть наблюдение ночного неба вне отношения к горизонту. Он цитирует записи на клинописных плитках, такие как «Венера в Близнецах» и солнце на три градуса восточнее беты Скорпиона, в качестве примеров того, что такие наблюдения «полностью обособлены от пункта нахождения наблюдателя. Они не просматриваются с местного пункта наблюдения, а, скорее, суммируются к универсальному пункту наблюдения».
Недавнее исследование, проведенное Фрайделем, Шеле и Паркером (1993) среди майя, вызвало такие разногласия в данном вопросе, которые обеспокоили также и других ученых:
«Доказательства, приводимые Шеле, подтверждают то, что некоторое время назад предположила Барбара Тедлок: что майя не ограничивались «астрономией на базе горизонта» — то есть вычислением небесных движений по отношению к горизонту, — а имели полностью «позвездную» астрономию, или «реляционную астрономию», как она известна в технике».
Несмотря на такие несообразности, теория Авени продолжает служить главной призмой, через которую большинство ученых рассматривает доколумбовую индейскую астрономию. Основное же затруднение в этой гипотезе состоит в том, что она вынуждена приспосабливать огромное число исключений, встречающихся как в тропических так и в умеренно-широтных астрономиях, — исключения, на которые сам Авени указал первым:
«В формулировании слишком жесткого обобщения относительно влияния географии на развитие астрономии имеется определенный риск… Конечно, мы можем встретить культуры и в более высоких широтах, которые используют привязку к горизонту в своей астрономической практике. Для этого нам достаточно посмотреть не далее, чем Стоунхендж… превосходный пример, противоречащий моему тезису. Некоторые примеры из исследования североамериканской археоастрономии также показывают, что было бы ошибочно заключать, будто все нетропические культуры избегали привязки к горизонту. [Здесь Авени цитирует работу Эдди по Передвижной Медицине Северной Америки]… И наоборот, случается, что эклиптика и экватор в качестве астрономических понятий используется народами тропиков. В самом деле, страницы 2 и 24 Парижского Кодекса, летописной книги древних майя, интерпретировались как Зодиак, состоящий из тринадцати созвездий… Но вместо поиска сходств между тропическими и умеренно широтными астрономиями, я предпочел подчеркнуть простые различия, которые могут оказаться довольно глубокими. Если какой-нибудь современный западный ученый разделяет какие-то точки соприкосновения с древними астрономами тропиков, то этим, возможно, тот и другие ищут упрощенную обрядность, продиктованную наблюдениями».
В этой книге говорится об Исконной Вере и Стари у Южных Славян. Исследование, которое мы провели, не основывается на песнях, преданиях и обрядах, сохранившихся до сих пор, ни даже на письменных летописях. Главная особенность научного подхода, примененного в этой книге, это его опора на образные представления, которые у Южных Славян, совместно со многими другими народами, возникли со временем.
Это первая и, к сожалению, пока единственная книга в нашей философской литературе, специально посвященная обману – столь повсеместному явлению, пронизывающему все поры нашей личной и общественной жизни. Фундаментальная ценность правды понятна каждому. Но представьте себе, что произошло бы в жизни людей, в политике, экономике и т.п., если бы вдруг все люди перестали обманывать, говорили только правду? Автор ставил своей целью: рассмотреть и по возможности упорядочить чрезвычайно многообразные проявления обмана, осмыслить такие феномены как добродетельный обман, полу-правда, самообман, опираясь на философские, психологические, исторические материалы и произведения художественной литературы.
Книга представляет собой один из первых в отечественной научной литературе опытов междисциплинарного подхода к проблематике искусственного интеллекта. В ней рассматриваются философские, методологические, общетеоретические и социокультурные аспекты данной проблематики, обсуждаются актуальные задачи моделирования искусственного интеллекта в связи с рядом логических и математических вопросов и под углом соотношения искусственного интеллекта с естественным и современных разработок проблемы "сознание и мозг".
Никогда не уйдет в прошлое интерес к познанию происхождения и последующей эволюции уникального человеческого вида. От древесной обезьяны до человека разумного — дистанция огромного размера. В настоящем издании она заполняется известными и новейшими материалами по истории антропологических знаний о движущих силах и закономерностях развития семейства гоминид, адаптивном полиморфизме вида гомо сапиенса, его расовой структуре, перспективах развития.
Технологии захватывают мир, и грани между естественным и рукотворным становятся все тоньше. Возможно, через пару десятилетий мы сможем искать информацию в интернете, лишь подумав об этом, – и жить многие сотни лет, искусственно обновляя своё тело. А если так случится – то что будет с человечеством? Что, если технологии избавят нас от необходимости работать, от старения и болезней? Всемирно признанный футуролог Герд Леонгард размышляет, как изменится мир вокруг нас и мы сами. В основу этой книги легло множество фактов и исследований, с помощью которых автор предсказывает будущее человечества.
В монографии исследуются эволюция капиталистического отчуждения труда в течение последних ста лет, возникновение новых форм отчуждения, влияние растущего отчуждения на развитие образования, науки, культуры, личности. Исследование основывается на материалах философских, социологических и исторических работ.