Тайны и загадки смерти - [6]

Поскольку нирвана – это финальная цель существования, то и уходят в нее навечно. С иной стороны, нирвана заключает информативную связь с вашим земным, эмоциональным миром; мало того, буддийский монах Нагасена характеризуют ее с использованием чисто земных терминов. «Как познать нирвану, – спрашиваешь ты. Через отсутствие страданий, опасности, страха, через счастье, спокойствие, блаженство, совершенство, чистоту, свежесть…». Но еще парадоксальнее тот факт, что из нирваны можно вернуться в наш мир, – так делает сам Будда, возвращаясь из Махапаринирваны (великой совершенной нирваны) для нового воплощения на земле.

Судя по всему, нирвана не в состоянии уничтожить личность, растворив ее на составные элементы. Нирвана – не болото, засасывающее навсегда. Скорее, она представляет собой некий информационно-энергетический максимум, абсолютно самодостаточный, находящийся в статическом состоянии, но способный в любое мгновение воссоздать любое вероятное состояние бытия.

Говоря физическими определениями, нирвана – это пограничная область между энтропией и антиэнтропией, владеющая при том качествами собственных соседей. То есть нирвана есть Великое Ничто и одновременно Великое Все.

Знаменитый латиноамериканский писатель и мистик Хорхе Луи Борхес в отличной лекции о буддизме приводит примечания австрийского ориенталиста, подметившего, что «в своих рассуждениях Будда исходил из физических представлений своей эпохи, а идея угасания была тогда не такой, как сейчас: считалось, что огонь не пропадает, затухая. Считалось, что пламя не прекращает быть, что оно существует в иной ипостаси, поэтому выражение «нирвана» не обозначается в суровом смысле «угасание». Оно обозначает, что мы продолжаемся другим способом. Способом, нам непонятным».

Джавахарлал Неру в «Открытки Индии», споря с простыми трактовками буддизма, отмечает, что буддизм, по сути, избегает крайностей. Он заключает учение о золотой середине, о среднем пути. Даже понятие нирваны никак не обозначает небытие, как изредка предполагают. Это было положительное состояние, но от того, что оно уходило за границы человеческого мышления, для его изложения применялись отрицательные термины.

Глава 4 Смерть в иудаизме

Еврейская религия относится к гибели реалистично и не считает ее бедой. Бедой может быть только несвоевременный уход из существования. Если же человек перешагивает в другой мир, благословенный богом длинным справедливым существованием, хорошим здоровьем и бойким духом, гибель понимается как что-то обычное, как велика бы ни была при этом наша печаль.

Мы все испытываем печаль, если уходит близкий человек. Однако иудаизм считает излишним или слишком долгий траур неугодным. Иудейские обычаи, связанные с трауром, предписывают человеку потихоньку пережить его горе.

Еврейские принципы и обычаи, связанные с похоронами и трауром, базируются на двух основных тезисах: даже если бездушное тело человека достойно почтения; нужно пустить в дело все усилия, дабы упростить сердечные переживания родных покойного.

В иудейских семьях подобает собираться у кровати умирающего. Ежели это допустимо, в последние минутки существования человек говорит покаянную молитву и Шма. Быть с человеком в момент его смерти и закрыть ему глаза, считается изображением благородного совершенства. Далее находящиеся там говорят пожелание Богу как «судье праведному» и надрывают край собственной одежды в признак горя.

С момента гибели и до момента захоронения пребывающего в трауре именуют онан (принявшийся жалеть). Основная задача онана – устройство погребение. Галаха, иудейский закон, воспрещает кремацию. Для того чтобы захоронить усопшего как можно скорее, онан избавляется от исполнения всех положительных заповедей. Иудейскими традициями считается непозволительным откладывать похороны, за исключением специальных казусов. Не полагается, чтобы у тела умершего никого не находилось. Кто-нибудь всегда остается близ него до самых похорон, даже если оно пребывает в морге.

Лишь только врач свидетельствовал гибель, труженики похоронного общества уже готовят тело к погребению. Они скрупулезно омывают тело и, возможно, погружают его в микву – не в ту, какой пользуются живые. Туловище мужчины омывается представителями сильного пола, тело женщины – представительницами слабого пола. Далее тело сворачивают в обычный льняной саван. Мужчину традиционно погребают в таллите, в каком он молился при жизни. После этого прах кладут в простой неполированный древесный ящик без красновато-желтых ручек и внутренней обивки.

Обычай облекать усопших в примитивную белоснежную одежу был установлен в глубокой древности, дабы подчеркнуть сходство богатых и бедных пред гибелью. Запрещается бальзамировать труп. Кровь и органы неотделимы от корпуса. Выставлять усопшего на общее обозрение в открытом гробу считается обидным. Ведь имеют все шансы прийти враги и порадоваться его смерти.

Кремация противоречит еврейскому Закону. В последние несколько веков меж раввинов установилось цельное суждение касательно недопустимости вскрытия как деяния, оскверняющего усопшего. Учтены и исключения для таких случаев, когда есть надежда что вскрытие сможет помочь защитить жизнь другому человеку или найти злоумышленника.