Тайны Храмовой горы - [9]

Александрия — город, пожелавший сравняться с великим Вавилоном. Хранилище древних знаний и кафедра святого апостола Марка. По уровню образованности этот город когда-то превосходил все другие города, но грехами он был заполнен до края. Из века в век знания здесь соседствовали с грехом.

Преподобную Марию, которая многие годы скиталась по пустыням востока, искушал злой демон такими словами: «Мария, я больше тебя не буду трогать, подвизайся во славу Божью, но только пойди, взгляни еще раз на Александрию». Демон знал что говорил — одного страстного взгляда на этот город было бы достаточно для ее падения.

Тысячи древних домов и сейчас переселены. За две тысячи лет этот город нисколько не стал современней. Метро и нынешние гостиницы меркнут перед тысячелетней историей, впечатавшейся в камни. Несколько сотен приземистых коптских храмов враждебно смотрят на башни минаретов, с которых пять раз на день поют песни Аллаха голосистые муэдзины.

Один из этих храмов — собор святого Георгия — в жизни коптской общины значил очень много. Он стоял в самом древнем городском квартале, где всю административную власть держали в своих руках именно копты, а не мусульмане. Это были богатые и влиятельные люди, своего рода элита народа. Папа знал, что на место настоятеля собора надлежит назначать человека если не святого, то очень праведного.

В последнее время среди коптов участились случаи добровольного обращения в ислам. Многие хотели таким образом решить проблему неудачного брака — у коптов очень суровые правила, разрешающие развод только в исключительных случаях и не позволяющие вступать в брак повторно. Другие хотели сделать удачную карьеру, что могли в Египте позволить себе только мусульмане.

Копты, желающие сменить свою веру, должны были сначала прийти в полицию, где инспекторы просили священников проверить мотивы решения. Все это делалось якобы для того, чтобы предотвратить случаи ложного обращения в ислам. Но на самом деле таким образом коптская община препятствовала ассимиляции.

Между тем, в Египте переход в христианство мусульман официально запрещен законом. Это придавало некоторым коптам ощущение, что они здесь, на своей исторической родине, люди второго сорта. Влиятельные коптские семьи давно имели тесные финансовые дела с мусульманами и постепенно проникались духом ислама, который налагает на человека меньше ограничений, чем христианство. Папа с тревогой наблюдал, как некоторые уважаемые копты хотели породниться с мусульманами. Кое-кто даже выдавал своих дочерей за сынов зеленого знамени пророка. Дочерей, отпавших от вечнозеленого древа Христа.

Папа Александрийский знал, что, если настоятель собора святого Георгия завоюет авторитет среди общины, вера этих влиятельных коптов укрепится и они будут гордиться тем, что они копты, а не арабы. Тогда Папа и решил рукоположить отца Матту и возвысить его из простого монаха до настоятеля собора.

Впервые услышав о решении Папы, монах сильно расстроился. Меньше всего он хотел принимать сан. Отец Матта всегда помнил, как преподобный Аммоний отказался от предложения Александрийского патриарха Феофила, который, пусть даже и насильно, хотел рукоположить его в епископы. Преподобный в присутствии патриарха и его слуг отрезал себе ухо, пригрозив, что отрежет и язык, если патриарх будет настаивать на своем решении. Даже жесткий и непреклонный Феофил Александрийский, при котором в языческий Египет окончательно потерпел поражение, был вынужден отступить перед железной волей преподобного.

Сейчас люди и понятия были уже не те, но противоречия остались теми же. Папа исходил из интересов всей церковной общины, а отец Матта считал, что настоящий монах должен служить только Богу. Даже монастырь духовно не мог насытить его в полной мере, и он давно хотел удалиться в пустыню. Взять же на себя управление приходом — такого отец Матта не мог представить и в самом страшном сне. Он всегда помнил изречение из патерика: «Почему ты печален, отче, — спросил Иоанн Ефесский келиота Мар Фому, — разве ты живешь не в монастыре, а в миру? Вот предоставлено тебе поститься, молиться и служить Богу сколько хочешь… У тебя была келия в пустыне? Вот и здесь келия, делай в ней что хочешь». Тот, поглядев с удивлением, сказал: «Разве может раб служить двум господам? И может ли человек быть в общении и с Богом, и с людьми? Если кто занимается знакомыми и сродниками по плоти, может ли он одновременно заниматься вещами духовными»?

Папа вызывал монаха в Александрию уже в третий раз. Он знал о том, что отец Матта непреклонен относительно своего пути, почти как преподобный Аммоний. Его уже несколько раз пытались рукоположить, но он всегда начинал вести себе вызывающе, юродствуя перед другими. Так монах показывал, что он не желает и даже боится священства.

На этот раз Папа решил поступить мудрее своего предшественника Феофила и вызвал монаха в Александрию, якобы для другой цели. Он написал ему письмо о том, что стоит прояснить детали его детского исповедничества. Голова Первосвященника болела и от нового нелепого лжеучения, которое распространялось среди бедных и необразованных коптов.