Тайны господина Синтеза - [116]

Кристиан вскоре окончательно поправился. К превеликой радости его друзей-дикарей, он как настоящий сакей достиг высочайшего мастерства в стрельбе из стрелометательной трубки, а голоком и парангом орудовал так, словно его юные годы прошли не в Стокгольмской гимназии, а среди «лесных людей». Туземная жизнь перестала быть для капитана загадочной. Теперь при желании он мог бы без труда в одиночку пересечь джунгли и добраться до английского поселения, чтобы потом, в сопровождении эскорта, вернуться за своей спутницей. Но — и пусть кто как хочет объясняет это противоречие — офицер, несмотря на все желание очутиться в цивилизованной стране, ощущал тяжесть на сердце при мысли, что надо покинуть эту солнечную жизнь. Анна, со своей стороны, тоже, казалось, совсем не торопилась идти к англичанам в Перак… Будут ли они еще когда-нибудь так счастливы?.. Но капитан Кристиан был человеком долга. Мэтр дал ему поручение, и он выполнит его во что бы то ни стало.

В ожидании удобного случая для расставания с «лесными людьми» прошло три месяца, надо сказать, приятных как для Кристиана, так и для Анны. И вот однажды в одно прекрасное утро, когда племя почти полностью отсутствовало — оставались лишь женщины, дети, Ба-Итанн, несколько вождей и двое потерпевших кораблекрушение, — среди поляны вдруг, позвякивая бубенчиками, появился… слон! За ним второй… третий… четвертый… Со спины каждого животного по обе стороны свисали огромные плетеные корзины, между которыми крепились полотняные паланкины. В корзинах — палатки, провизия; верхом — люди кто в форме индусских сипаев, а кто в малайских костюмах. На первом слоне, кроме погонщика, восседал всего лишь один человек, одетый в европейское платье.

— Т-р-р-р-онк! — во всю глотку загорланил погонщик.

Животное тотчас же остановилось и, присев на задние ноги, чтобы седок, сразу же заметивший в толпе орангов двух европейцев, мог спрыгнуть на землю.

— Поди ж ты, меня не обманули. Действительно, белые люди! — пробормотал он себе под нос по-английски, затем, обернувшись к девушке, в изумлении застывшей рядом с молодым человеком, отвесил ей почтительный поклон. — Ввиду того, что представить меня вам некому, возьму на себя смелость сам исполнить эту формальность. Я сэр Генри Брейд, представитель Ее Величества королевы в Пераке.

— Мадемуазель Анна Ван Прет, — тотчас же представил свою спутницу Кристиан. — Ну а я — офицер королевского шведского флота капитан Кристиан. Мы оба потерпели кораблекрушение приблизительно четыре месяца тому назад… И с тех пор пользуемся гостеприимством этих добрых сакейев.

— Всего лишь десять дней, как мне донесли малайские бродяги, что среди орангов живут двое белых. Боясь, как бы вас не держали в плену и в любом случае предполагая, что вы рады будете вернуться на родину, я без промедления ринулся на поиски, и вот наша экспедиция перед вами. Правильно я поступил? — приветливо и сердечно спросил англичанин.

— Ах, сэр Брейд! Мы так благодарны вам!

— Оставьте, дорогой капитан. Я просто выполнял свой долг цивилизованного человека, стоящего, как часовой, на посту среди здешнего варварства… Но нам следует поторопиться, потому что через десять дней в рейс уходит пакетбот. Надеюсь, вы не откажетесь занять место на моем слоне?

— Излишне говорить, что мы с живейшей благодарностью принимаем ваше приглашение. Позвольте только попрощаться с этими милыми людьми, ставшими нашими благодетелями, и можно трогаться в путь.

Обернувшись к Ба-Итанну, из глаз которого катились слезы, сам растроганный видом его горя, капитан сказал:

— Ба-Итанн, старый дружище, мы уезжаем. Белая Птица возвратится к своему отцу, а я буду ее сопровождать.

— До свидания, дети, — прошептал старик. — «Лесные люди» будут оплакивать ваш уход.

— Мы никогда не забудем вас, старый друг, память о наших братьях сакейях навсегда сохранится в наших сердцах.

— Ба-Итанн уже стар, он вас больше не увидит.

— Кстати говоря, — вмешался английский джентльмен, — почему бы этому старику и нескольким его соплеменникам не проводить вас до английской миссии? Магазин ломится от товаров, вы могли бы по своему усмотрению, если и не в полной мере вознаградить их за заботы, но, во всяком случае, приобрести подарки, способные смягчить горечь разлуки.

— Ах, как вы добры, сэр Генри! Я от всего сердца принимаю ваше предложение. Слышишь, Ба-Итанн, туан-гобернор спрашивает, не хочешь ли ты проехаться в Перак?

— Ба-Итанн рад, он поедет!

— Ну вот, все и уладилось как нельзя лучше. А теперь — в путь!

Молодые люди заняли места на спине первого слона, рядом с сэром Брейдом; погонщик уселся прямо на шею животного, упершись ступнями в ошейник, на котором был прикреплен бубенец. Раздался пронзительный свист. Слоны встали, и процессия, замыкаемая эскортом, состоящим из десяти сакейев, двинулась в путь.

Через четыре дня экспедиция добралась до английской миссии. Трудно поверить, но ни один пешеход не отстал от каравана. Вот до чего быстроходны и неутомимы дикие обитатели Малайского полуострова; они не только шутя идут вровень с бегущими рысью одомашненными слонами, но умудряются даже иногда перегонять их.