Тайны Гестапо - [7]

– За успешное выполнение важного задания командование флотом присваивает вам звание мичмана…

– Служу… – начал было Андрей по уставу, но его перебил Нефедов.

– Тем более, что служите уже шестой год на флоте, мичман, – пожал ему руку капитан.

3

Длинная цепь вагонов и платформ с военной техникой, судорожно дергаясь, остановилась. Один за другим лязгнули буфера, над разрушенным полустанком разнесся пронзительный гудок паровоза.

В офицерском вагоне эшелона у окна сидел капитан фон Гросс и просматривал газету «Фолкишер беобахтер».

– Что там, доктор? – спросил он, не отрываясь от чтения.

– Кажется, ремонт пути, – ответил ему попутчик в чине лейтенанта. Он высунулся из окна и всматривался, что происходит впереди.

Вошел офицер в галифе, нательной рубашке и с полотенцем в руке. Он высказал предположение:

– То ли бомбили, то ли это…

– Партизаны, вы хотите сказать, Карл? – взглянул на него фон Гросс.

– Именно это я и хотел сказать, герр капитан, – вошедший надел китель с погонами обер-лейтенанта, застегнул пуговицы и присел к столику.

Дверь купе отворилась и на пороге возник молодой ефрейтор. На его пилотке красовался значок эдельвейса. Он разлил в чашки кофе, открыл бутылку коньяка и уже в дверях его остановил голос фон Гросса:

– Подайте нашему доктору сливки, Вальтер.

– Да, вы правы, герр капитан, по утрам я воздерживаюсь от спиртного, – кивнул лейтенант, соглашаясь с командиром.

Обер-лейтенант усмехнулся и налил себе полную стопку коньяка.

Вернулся Вальтер, поставил банку со сливками перед военврачом и вышел.

Поезд тронулся, опять загремели буфера, и тишину вновь разорвал крик паровоза.

– Ну вот, наши навели порядок, – удовлетворенно отметил лейтенант.

– Итак, Карл, вы говорили о партизанах… – оторвался от газеты фон Гросс. Налив в кофе немного коньяка, сделал глоток. – Не думаю, что это партизаны… Если они и есть, то с ними быстро будет покончено, господа, – продолжил он. – Наши войска уже под Москвой, Ленинградом, заняли Украину, Белоруссию, Прибалтику… Крым тоже наш, господа…

– За исключением Севастополя и Керчи, герр капитан, – усмехнулся Карл.

– О, это дело еще нескольких дней, обер-лейтенант. Слушайте… – взял в руки газету фон Гросс: – «… Севастополь перед нами. Но дело в том, что все подходы сильно минированы русскими. Через несколько дней это последнее препятствие будет устранено и Севастополь падет»…

– Но пока идут очень тяжелые бои и на Ак-Монайских позициях, по направлению к Керчи… – вставил военврач. – На предыдущей стоянке я оказывал помощь раненым оттуда. Наши войска, говорили мне, с огромными усилиями пробиваются через боевые порядки русских к Керчи, герр капитан.

– Эта оборона также будет вот-вот сломлена, господа, – уверенно ответил капитан. Он снова налил в кофе коньяка, посмаковал и удовлетворенно заключил: – Генерал фон Манштейн сказал, что уже на днях освободит Керченский полуостров, чтобы затем всеми силами обрушиться на Севастополь.

– Да, но жертвы… очень много раненых оттуда… – вздохнул врач.

– У нас приличный опыт войны в горах Югославии, Албании, Греции, господа, – самодовольно отметил фон Гросс.

– Правда, что вы до войны путешествовали по Кавказу? – спросил лейтенант.

– Путешествовал, бывал там как турист, – ответил капитан.

– Крым нам тоже знаком, доктор, – подлил в свою чашку спиртное обер-лейтенант и уставился в окно, за которым колыхалось кукурузное поле.

Поезд шел, останавливался, лязгая сцепками, и снова полз на восток.

Фон Гросс склонился над развернутой картой Крыма. Он внимательно изучал пометки на ней, районы южного берега полуострова: Алушта, Гурзуф, Ялта, Алупка, Симеиз. Подняв голову, усмехнулся скептически и черкнул две стрелки, упирающиеся в Севастополь и Керчь.

– Да, я прав, господа. Эти два города – мизер по сравнению с той обширной территорией Крыма, которую уже заняли наши войска.

– Допустим, – скучающе кивнул обер-лейтенант, глядя на серую полевую дорогу вдоль железнодорожного пути.

– А теперь представьте, что мы уже на Южном берегу Крыма. Скажите, что вы видите там? – спросил капитан, раскрывая справочник.

– Море, горы, санатории, я полагаю, герр капитан, – ответил военврач. Он лежал на полке и сверху смотрел на карту.

– Сопротивление местного населения я вижу там, – скривился в усмешке Карл.

– Не исключено, господа, не исключено. Но вы забыли о музеях, картинных галереях! А дворцы? Ливадийский царский, Воронцовский графский, Юсуповский, Кич-Кинэ, многие другие… А ханский дворец в Бахчисарае… – немного помолчав, фон Гросс мечтательно сказал: – Картины Айвазовского в Феодосии… – и перевернул страницу справочника.

– Неужели вы думаете, герр капитан, что русские не эвакуируют эти ценности? – хмуро поинтересовался обер-лейтенант.

– Будем надеяться, что не все, господа, не все, – покачал головой капитан и замолчал. Только стук колес да дребезжание и скрип вагона нарушали тишину в купе. Наконец фон Гросс, не отрывая глаз от страниц книги, мечтательно заговорил:

– В Керчи имеется историко-археологический музей мирового значения, господа. Его сокровища, пишет доктор Кляйн, не имеют цены в денежном выражении…

Обер-лейтенант оторвался от окна, взглянул на капитана и хмыкнул. Затем вяло произнес: