Тайны Гестапо - [2]

Иванцова спешила к музею. В городе было много разрушений. Особенно пострадали улицы, прилегающие к порту. На мостовой и тротуарах зияли воронки от бомб, встречались неразорвавшиеся снаряды, валялись камни, куски железа, убитые лошади. В разрушенных домах люди собирали уцелевшие вещи и уходили от центра в поисках нового пристанища.

Было холодно. Моросил дождь. Грузовики везли в порт и к переправам Капканы и Еникале заводское оборудование, колхозники гнали стада коров, табуны лошадей, отары овец. Шли люди с детьми и вещами, Керчь эвакуировалось.

Когда Ольга пришла в музей, Митин был уже там. Очевидно, он и не уходил из кабинета, сплошь заставленного ящиками и экспонатами.

В это утро все упакованные музейные ценности были доставлены в порт, на Генуэзский мол. Потянулись томительные часы ожидания погрузки. Юлий Иванович ходил вокруг бесценного груза и все время поглядывал на часы. Вдруг он услышал всхлипывание и увидел за ящиками плачущую Иванцову.

Он ее понимал. И у него на душе было тягостно и скорбно. Скоро ли переправят их на тот берег? И каково будет там, на Кубани? Главное – погрузить музейное имущество на машины и добраться до железнодорожной станции.

Девушка почувствовала, что на нее смотрят, приподнялась. И, как бы оправдываясь, нервно сказала:

– Но я же дозвонилась, Юлий Иванович! И обещали!

Керчь горела. Казалось, и небо пылало. Мимо разрушенных зданий бежали к порту люди. Шли старики, раненные.

Глядя с причала на все это, Ольга и Юлий Иванович, не знающие еще всех ужасов войны, были в подавленном состоянии. Шло время – минуты, часы. Наконец после долгого мучительного ожидания переправы до них донеслось:

– Эй, кто тут из музея?

К ним подбежал мичман:

– Десять минут на погрузку и уходим!

Подоспели матросы и помогли им погрузить ящики на палубу военного тральщика.

Мичман ухватился было за чемодан, но его вежливо остановил Юлий Иванович:

– Позвольте, товарищ моряк, это мы сами…

Катера, баржи, тральщики с войсками и военной техникой пересекали пролив. Рядом поднимались от взрывов фонтаны воды.

Тральщик, на котором были Иванцова и Митин, благополучно причалил к кубанскому берегу.

Огромное людское море двигалось по просторам Тамани. С узелками и котомками, с чемоданами и корзинами выходили люди на кубанский берег и шли к дорогам, забитыми беженцами и воинскими частями. Потоки эвакуируемых расходились по Таманскому полуострову между его заливами и лиманами.

Путь Иванцовой и Мигана лежал к Армавиру. И они немедленно начали добиваться транспорта хотя бы до Крымской, чтобы уж там погрузиться на поезд в сторону Краснодара.

Задача была не из легких. Грузов скопилось много, автомашин не хватало. И музейные экспонаты должны были ждать своей очереди, Не скажешь, не объяснишь каждому, что это ценнейшие вещи, что это бесценный чемодан. Нет, это все надо было сохранять в тайне и в то же время не спускать с них глаз. Перед самым отъездом они, как ответственные люди, сопровождающие государственные ценности, даже оружие получили.

Иванцова и Митин ждали погрузки уже много часов кряду, и как раз в ту минуту, когда Юлий Иванович решил снова идти и требовать отправки, к штабелю их ящиков подъехала видавшая виды трехтонка. Грузиться им помогли прибывшие люди. Ольга и Митин уселись в кузове, поставив между собой чемодан.

К станции Крымская они добрались во второй половине дня. Здесь тоже царили толчея и беспорядок. Люди еще не свыклись ни с войной, ни с ее лишениями и неурядицами.

После долгих мытарств Юлию Ивановичу и Ольге удалось «подтянуть» ящики к железнодорожным путям, наняв для этого за свои личные деньги носильщиков, Они еще не знали, когда им удастся погрузиться в поезд, но все же они были ближе к цели. Не отходя от груза, ожидали обещанного им железнодорожным начальством вагона. И, к их великой радости, вагон в конце концов был подан. Товарный, расхлябанный, с людьми и грузами. Но главное – в нем отводилось место и для их ящиков.

Погрузились ночью. А утром, выйдя из вагона, Юлий Иванович вдруг узнал, что едут они не в Краснодар, а в сторону Тимашевской, Староминской и дальше, к Ростову. Новость потрясла их, хотя и не была странной в такое суматошное время, когда все перемешалось в дорожной неразберихе.

Эшелон стоял на станции Протока у районной станицы Славянская. Ехать дальше в этом направлении Митин и Ольга посчитали нецелесообразным и спешно, с помощью своих попутчиков, стали выгружаться. Приняв такое решение, они оказались на небольшой и тихой станции, с потускневшим кирпичным зданием, у двери которого висел позеленевший от времени медный колокол.

Было прохладно и пасмурно. Все эти дни дождь не прекращался, и все здесь выглядело серым и неприглядным.

Начальник станции, пожилой кубанец, приняв близко к сердцу огорчения керчан, сказал, что возвращаться им в Крымскую нет никакого резона, тем более что там большой затор в движении, и раз уж так произошло, посоветовал добираться до Краснодара на машинах или по реке Протоке на пароходе. Конечно, если они хотят, он может отправить их следующим поездом до Тимашевской, но когда он будет, сказать трудно.