Тайны Гарднерского двора - [4]

— Нет, — Ирис пожала плечами и покачала головой. — Как обычно. Пишет, что сменил гнев на милость и хочет, чтобы я вернулась.

— А-а-а, — просторечно протянула принцесса. — Тогда ладно, а то я волновалась, переживала…

«… прям извелась вся», — саркастически заметила про себя Ирис, глядя на нежащуюся Люцию.

— И что ты думаешь? Вернешься? — в полуприкрытых глазах принцессы мелькнуло любопытство и тут же потонуло в волнах безграничного удовольствия.

— Даже не знаю, — в тон ей протянула Ирис. — В конце концов, я уже давно не была в столице…

— Да! — хохотнула Люция. — Орксе еще не забыли, как ты провела братца в день твоего пятнадцатилетия!

Губы княжны едва заметно изогнулись в ехидной улыбке. Да, это было славно. Хотя тогда она очень сильно рисковала, впрочем, как всегда.

…Не прошло и месяца со дня смерти отца, князя Эйл, как маленькую княжну высочайшим указом вызвали в столицу. Ирис и прежде приходилось бывать при дворе вместе с отцом, но в качестве наблюдателя. Теперь же ей самой приходилось активно беседовать, делать комплементы, улыбаться, стараясь избегать чужих интриг, и создавать себе репутацию. Однако у нее была небольшая фора — юный возраст, миленькое личико и сиротство. Только ленивый не улучил возможности со вздохом выразить свои соболезнования «бедной сиротке», чем Ирис и пользовалась. Через пару дней весь двор был очарован милой княжной с севера; тогда же император и вызвал ее в себе.

— Ирис, — елейным голосом произнес он, — Вы позволите так к Вам обращаться?

Княжна кивнула, смущенно опустив глаза и слегка покраснев.

— Ирис, мы слышали, что у Вас скоро день рождения?

— Да, сегодня мне исполнилось пятнадцать, — улыбнулась княжна.

— О, совсем взрослая, — улыбнулся император. Его свита приглушенно захихикала и зашепталась, но под тяжелым взглядом императора затихла. — Самое время выходить замуж. Вы хотите замуж, Ирис?

— Нет! — сгоряча выпалила княжна, заставив императора удивленно приподнять брови. — То есть… мой отец не так давно умер, и выходить замуж в ближайшие три года было бы верхом неприличия и бестактности.

Свита тихо ахнула — это был явный выпад в сторону августейшей особы. Но что было еще обидней, все служители церкви, находящиеся в зале охотно подтвердили, что богобоязненной девице, уважающей божью волю и чтящей его закон, не следует предаваться мирским утехам, но скорбеть о почившем предке. Стенание и самобичевание, а так же добровольное затворничество приветствуется.

— Хм, — император неопределенно повел нижней челюстью, словно девочка только что ощутимо врезала по ней. — Это довольно большой срок, но княжество, особенно столь важное для империи, не может оставаться в руках ребенка.

Ирис так и хотелось заметить, что империю почему-то доверяют двадцатилетнему юнцу, внуку почившего императора, минуя законного наследника — его отца! Она старалась сохранить самообладание, глядя как молодой император упивается своим превосходством.

— Замужество сразу же решило бы все проблемы…, — досадливо протянул он, — но мы уважаем закон божий, а посему, мы решили назначить себя Вашим опекуном.

Свита зашлась в восхищенном шепоте. Ирис наклонилась вперед, словно пытаясь поведать императору что-то секретное, и негромко, но четко, так что услышала даже стража у дверей, произнесла:

— Прошу прощения, Ваше Императорское Величество, но это не возможно.

В зале воцарилась звенящая тишина, свита замерла, затаив дыхание, ожидая, по меньшей мере, грома и молний и как минимум бездыханного тела дерзкой княжны.

Император изумленно уставился на нее, разом растеряв весь царственный вид.

— Что? — сипло переспросил он.

— Согласно законам Вашей империи, при отсутствии совершеннолетнего правителя, его опекуном может стать лишь другой близкий родственник или один из вассалов. Но ни тем, ни другим Его Величество не является.

Юный император недовольно скрипнул зубами и зыркнул в сторону советников. Те, порывшись в сборниках законов, лишь развели руками — такой закон действительно существовал.

— Умненькая девочка, — прошипел он сквозь зубы. — И кто же будет твоим опекуном?

Ирис протянула императору заранее заготовленный свиток.

— Последней волей отца было назначить моим опекуном лорда Джакса Ваннергута, вашего верного генерала и героя последней войны, полного кавалера орденов Золотой звезды. Ваш дед считал его достойным звания военного министра.

Далее было несколько долгих минут тяжких раздумий, но император понимал, что чем дольше он молчит, тем большим идиотом себя выставляет. Откладывать этот вопрос тем более не имело смысла.

— Что ж, лорд Ваннергут, — с трудом сдерживая своё недовольство, произнес Император, — подойдите.

От блестящей толпы придворных отделился сэр Джакс и чеканным шагом подошел к трону.

— Я назначаю Вас опекуном Ее Высочества, княжны Ирис Эйл.

— Благодарю Вас, Ваше Императорское Величество, — сэр Джакс поклонился. — Клянусь оберегать Ее Высочество даже ценой собственной жизни.

Император благосклонно улыбнулся и кивнул, мысленно пообещав предоставить ему такую возможность.

— Что ж, Ирис, с нетерпением жду нашей следующей встречи.

— Я тоже, Ваше Величество.