Тайны древних русов - [88]

Рассмотрим вкратце, кто же проживал по побережьям Балтийского (Варяжского) и Северного (Немецкого) морей или в циркумбалтийской этногеографической зоне.

Норвегия и норвежцы. Современные названия Норге и нордмен (германское заимствование). В сагах и хрониках Норвегия называется — Норег, норвежцы — нореги. Норег = Норек, нореги = нореки. Здесь мы сразу видим удивительное сходство топонима и этнонима с летописной землёй, родиной славян Нориком и самими славянами, русами — нориками. Учитывая, что предки норегов не автохтоны в Скандинавии, а пришли туда, по мнению археологов, с юго-востока в III–II тысячелетиях до н. э., можно предположить, что мы имеем дело не со случайным совпадением. В середине I тысячелетия н. э. (см. историко-этнографический справочник «Народы мира», 1988) на территории будущей Норвегии, то есть в Нореге-Норике, проживали племена хайлегов, трендов, ранриков, раумов, аугандов, граниев и ругов. Руги, как известно, балтийские славяне, иначе — русы. Именно они составляли основу народонаселения Норега-Норика. Антропологически норвежцы-нореги относятся к балтийскому типу атланто-балтийской расы большой европеоидной расы. К тому же типу относятся и западные славяне Балтийского и Североморского побережий. Нореги отличаются высоким ростом. Вспомните описание Ибн Фадланом русов: «Они высоки как пальмы и красны лицом». Ругии-русы — означает «светлые, красные, рыжие» (сравните «рудый», «русый» и пр.). Свой язык норвежцы-нореги и по сию пору называют словом «мол»: «риксмол» — государственный язык, «букмол» — книжный язык, «лансмол» — язык страны. Здесь чётко просматривается русско-славянский корень «мол» в значении «речь, язык» (сравни — мол-ва, мол-вить, мол-итва, мол-чать и т. д.). На исходном языковом уровне подобные случайные совпадения исключены. Есть ещё одно обозначение норвежского языка — «норск», здесь мы чётко определяем суффикс «-ск», типично славянский. Реконструируя утраченное окончание, мы получаем «норск-ий» (как, к примеру, «русск-ий, норикс-кий, славянск-ий»). В летописях мы часто встречаем и обратную трансформацию «язык словенск», что нам понятно без перевода, что родственно и однотипно сочетанию «язык норск». И никаких «lange». На архаическом языковом уровне в Нореге-Норвегии мы имеем дело со славянской речью-языком-молвой. «Русско-норвежский» даже на современном норвежском звучит и пишется «russik-norsk» в соответствии со славянским, русским словообразованием. А это отнюдь не «russian-norvegian». Так же и другие, к примеру, прилагательные: «historik» — «исторический»; «asket-asketisk» — «аскет-аскетический». Тысячелетнее подавляющее присутствие германцев, языковая и культурная ассимиляция не смогли полностью уничтожить в Норике-Нореге-Норвегии изначальных славянских корней-основ, славяно-русского (руги-русы) начала.

То же самое мы можем сказать о других скандинавах.

Фарерские острова, фарерцы. В основном переселенцы из Нopera-Норвегии, норвежцы. Антропологический тип тот же, балтийский, западно-славянский. Само название — фэройнгары. Слово состоит из двух частей. Первая, по-видимому, от англизированного позже этнонима «франки» (о нём ниже будет особый разговор); восстановительно — «фаранк-фаранц-варанк-варанц». Вторая часть — «ар». Это хорошо знакомое нам словообразующее славяно-русское «ар-арь», несущее мужское, деятельное начало и приставляемое к корнюсуществительному: «ток-арь, слес-арь, пек-арь, пах-арь» и более архаичные — типа «рыбарь-рыбак». Немецкое словообразующее «ег» — «он» вторично, не имеет глубокой архаики и развилось достаточно поздно через посредство славяно-балтских языков, оно уже не несло и не несёт первичной смысловой нагрузки, как и «Herr» — «господин, хозяин». Оба эти немецких слова развились из славяно-русского «арь-ярь» (к примеру, славянское «Яровит» преобразуется в немецком в «Негоуй»). Этимология данного «арь» проста и восходит к праиндоевропейскому «арь-ярь», понятному нам и без перевода («ярь-яр» — мужская, жизненная, пассионарная сила, энергия). В этногенезе фарерцев принимали участие и кельты — этнос, отпочковавшийся от индоевропейского этнодрева русов-индоевропейцев ещё до распада германо-балто-славянской общности. В I тысячелетии н. э. кельты (галаты — сколоты) ещё недалеко ушли от русов-славян в языково-культурном отношении, не далее, чем нынешние поляки, скажем, от русских. В I тысячелетии н. э. это были ещё два близкородственных этноса. И потому вливание кельтской компоненты в любой славянский этнос мы не можем рассматривать как чужеродное. Фарерцы-варанц-яры VII–XII веков — это русы-славяне.

Исландия и исландцы. Самоназвание — ислендингар, то есть — исландик-ар, исландик-яр = «исландские яры», или «островные яры». Этимология этнонима, исходя из вышеизложенного, нам ясна. Тем более что данные «яры» также выходцы из славяно-русской (для I тысячелетия н. э.) Норвегии-Нореги-Норика. Этническая основа «островных яров» — нореги-норики-руги-русы с примесью кельтов-ирландцев (Ир = Айр = «ар-яр», то есть «ир-ландия» также есть «страна яров»). Значительную примесь составили также антропологически чужеродные «британцы», завозимые русами-ругами-норегами на остров в качестве рабов (см. указ. справочник «Народы мира»). Здесь уместно вспомнить цитаты из детских переводных энциклопедий о «господах-германцах» и «рабах-славянах» (что есть фальшивка-перевёртыш), ибо фактически, исторически свободные русы-руги-норики (славяне этнические) завозили невольников-рабов германцев, в частности, в Исландию. В дальнейшем расплодившиеся германцы, бывшие рабы, сумели существенно повлиять на язык и культуру «островных Яров». Но отметим попутно, что вместе с размножением и упрочением данного племени в Исландии иссякает и пассионарность (ярь-энергия) её обитателей. Исландский язык хорошо сохранил архаику средних веков, и мы предлагаем читателю самому покопаться в словарях и найти множество соответствий (корневых основ) общего исходного языка русов-яров (речь идёт не об общих индоевропейских корнях, но о более позднем и устойчивом родстве). Характерно, что в отличие от романо-германцев, исландцы, подобно русским, сохранили практику употребления имён с отчествами до нашего времени — это чрезвычайно важная этнокультурная особенность.