Тайны древнего мира - [22]

Нельсон при Трафальгаре поднял сигнал: «Англия надеется, что каждый выполнит свой долг».

Юлий Цезарь выразился еще короче: «Пришел, увидел, победил», и к тому же перешел Рубикон.

А Суворов вообще любил и умел говорить афоризмами. Лучше всего мы с вами запомнили его слова: «Пуля — дура, штык — молодец».

Дальше вы сами можете вспомнить, кому принадлежат знаменитые слова. Только имейте в виду, что афоризм «После меня хоть потоп!» придумал не полководец, а французский король Людовик. Может быть, он уезжал на дачу и забыл закрыть кран в ванной, отчего пострадали соседи внизу.

Сражение с мамелюками было отчаянным, но французов было больше, и они умели стрелять из пушек. А мамелюки думали, что пуля — дура, а сабля — молодец. Вот французы их и перебили.

Все складывалось замечательно. Если бы не Нельсон.

Он все же выследил французский флот, стоявший в бухте Абукир, и напал на него так решительно, что потопил почти все корабли. И с этого момента египетский поход Наполеона был обречен на провал.

Шампольон — человек, сумевший расшифровать египетские иероглифы

Но хоть экспедиция провалилась и Азии Наполеон не завоевал, а тайком покинул свои войска и убежал во Францию, где решалось, кто будет править страной, ученые сделали свое дело — Северная Африка перестала быть таинственной страной. Ее исследовали географы, ботаники, физики, геологи… Но одна тайна осталась — тайна пирамид, тайна египетских древностей.

И хоть художники не только зарисовали пирамиды и храмы, но еще и скопировали барельефы и иероглифы в храмах и гробницах, понять, кто и когда написал и нарисовал эти письмена, что означают тщательно изображенные, выбитые на камне фигурки львов и орлов, петли и лопаты, они не смогли.

Правда, среди трофеев французской экспедиции, впоследствии отобранных у них англичанами, была большая плоская плита черного базальта, на которой египетскими иероглифами был изображен текст, под ним тот же текст — неизвестным письмом, а внизу — перевод на греческий. Плиту назвали Розеттским камнем, по месту ее находки. Греческую надпись ученые прочли сразу, и, казалось бы, сделай один шажок, посмотри, как соответствуют иероглифы греческим словам…

Но обнаружилось, что никак не соответствуют! Иероглифы занимали четырнадцать строк, а греческая надпись — пятьдесят четыре строки! Как их сличить?

И тут вспомнили об ученом римского времени, который полторы тысячи лет тому назад изучал египетские иероглифы, беседовал со жрецами и объявил, что каждый рисунок, каждый иероглиф обозначает символ, понятие. Например, если ты видишь нарисованного льва, то и читай — «лев»! А можно истолковать этот символ, как слово «смелый».

Никаких сомнений в правоте древнего ученого, которого звали Гораполлоном, ни у кого не возникало. Ведь даже при беглом взгляде на Розеттский камень становилось ясно — то, что египтяне изображали одним иероглифом, греки записывали словом или даже несколькими словами — вчетверо длиннее.

А дальше каждый, кто хотел, расшифровывал египетские иероглифы в свое удовольствие. Что конечно же не имело ни малейшего отношения к действительности. А наиболее мудрые ученые вообще утверждали, что разгадать иероглифы не удастся никогда.

Но вот в маленьком французском городке Фижаре в семье книготорговца Шампольона в 1790 году родился мальчик, которого назвали Жаном. У мальчика была темная, почти коричневая, кожа — как ни у кого в семье. В школе его прозвали египтянином. В местной школе Жан учился так плохо, что старший брат, который работал в столице провинции — Гренобле, взял его к себе и отдал в лицей. И тут к двенадцати годам таланты мальчика проявились столь ярко, что великий математик Фурье встретился с ним и убедился, что Жан в самом деле уже выучил несколько языков. Жан показал математику свою любимую книгу о Египте и спросил, а можно ли разгадать древние письмена. Фурье ответил, что это невозможно. И тогда мальчик сказал: «Я прочту это, когда вырасту!»

Скорее всего, так и было, потому что эту историю рассказали нам и Фурье, и старший брат Жана.

И второй факт: в двенадцать лет на деньги старшего брата Жан опубликовал свою первую книгу «История знаменитых собак».

И он уже знал, что обязательно разгадает египетские иероглифы. Вы только представьте себе — двенадцатилетний мальчик выучил все языки, которые были известны в Египте! За год он одолел арабский, халдейский и коптский языки — о двух последних вы, наверное, даже и не слыхали.

Наконец в семнадцать лет он закончил большую книгу «Египет при фараонах», в которой он свел воедино все, что было к тому времени известно о Египте.

1 сентября 1807 года семнадцатилетнего Шампольона избрали академиком Гренобльской академии наук. Такого молодого академика во Франции еще не было.

Шампольон отличался хрупким здоровьем. На экзаменах в лицее он потерял сознание. Он спешил жить, как будто чувствовал, что судьба отмерила ему короткий век. В семнадцать лет он кинулся в Париж — только там можно было найти настоящих ученых и нужные ему рукописи.

В Париже Жану пришлось нелегко — даже на еду не хватало. Брат присылал ему, сколько мог, но он и сам был беден. Промозглая парижская зима, которую Жан провел в холоде, потому что не было денег на уголь, привела к тому, что он заболел туберкулезом. Но он продолжал работать и учиться по двадцать часов в день.