Тайны драгоценных камней и украшений - [9]
Именно за такое неслыханное превышение доверия генерал-губернатор граф Михаил Воронцов, законный супруг Елизаветы, выслал его из Одессы, подкрепив решение высочайшим повелением. И наказание пришло вовсе не за злую эпиграмму, их Пушкин сочинял пачками. Такой версии придерживаются многие исследователи, и ей достает аргументации, ну, кроме разве единственного — факта письменного подтверждения отца и матери. Но это уж мы, пожалуй, слишком многого от них хотим.
Известнейшее стихотворение Пушкина «Талисман» намекает нам на дарителя.
Море, мусульман — это очевидный Крым. И конечно, только про любимую и любящую женщину скажешь «волшебница, ласкаясь». И только таковая могла бы пожелать:
Воронцовское кольцо, однако, оставило нам еще одну прямо детективную историю. После смерти Пушкина оно оказалось у Василия Жуковского, который впоследствии через посредничество своего сына передал его другому русскому таланту Ивану Тургеневу. Сам ли Жуковский придумал сделать это пушкинское сердоликовое кольцо, бывшее для Пушкина талисманом, талисманом русской литературы, его ли сын? (Пушкинские карманные часы в свое время именно Жуковский передал Гоголю. Но это другая история.) Или умирающий на его руках поэт высказал такое пожелание? Так или иначе, на Пушкинской выставке в 1880 году этот знаменитый перстень демонстрировался уже как собственность Тургенева с объяснительной запиской, откуда тот его получил. Известно и то, что Тургенев высказывал пожелание, чтобы перстень перешел после него ко Льву Толстому, обозначив, таким образом, значение графа в русской литературе. Предполагалось, вероятно, что и Толстой в свое время нашел бы кольцу достойного преемника. Однако известная дама Полина Виардо, верным поклонником которой всю жизнь был Тургенев, распоряжаясь наследием писателя, поступила иначе. Сочтя, что между Тургеневым и Толстым отношения были весьма неоднозначны, она передала перстень в музей Александровского Лицея. Вероятно, предполагая доброе дело. Словом, Толстой кольца не получил, как и не получил его и следующий за ним русский автор, имя которого (по толстовскому критерию) осталось нам неизвестным. Таким образом недлинная цепочка назывных классиков русской литературы, идущая от Пушкина, прервалась. Кольцо же, оставленное без руки гения, отомстило. Оно исчезло из кабинета директора лицейского музея. Его украли. Принято считать, что это произошло в марте 1917 года, о чем сообщалось в печати. Но кольцо воровали несколько раз — в 90-е годы XIX века. Сначала его взял кто-то из сторожей, но тогда перстень быстро нашли, а вора разоблачили. Но потом, также в 90-е, оно пропало во второй и последний раз. Пропажу скрыли и только в 1917 году списали конфузную утрату на революционную неразбериху. Несколько раз раздавались слухи о его находке, но потом оказывалось, что «находили» лишь подделки.
Остались от того перстня только отпечатки на сургуче и воске. Но ни одного оттиска с кольца неизвестного нам пушкинского корреспондента (или корреспондентки), письма которого он читал, запершись в михайловском кабинете. Потому, что тот — для нас аноним — приказал письма сжечь, что поэт с грустью и неохотой сделал. Но вот об этом все-таки написал и к нам. Пронзительные строки «Сожженного письма» передают, как в огне плавилась на глазах поэта та самая сургучовая печать, а легкий дым уносил заветные черты и запахи. Как с горечью и отчаянием наблюдал за этим Пушкин.
Пушкин-палочник
Считать ли тросточку ювелирным украшением? Пожалуй. Если относиться к этому предмету, как любитель всякой роскоши князь Николай Борисович Юсупов, тростей разнообразных у которого было несколько десятков так уж точно, а может, даже и сотен. С изящными набалдашниками, украшенными черепахой, слоновой костью, эмалью, драгоценными камнями и металлами и, само собой, работы самых известных ювелиров. Говорят, что князь специально заказывал трости под сюртук, жилет и даже шейный платок.
У Пушкина тросточек насчитывалось, конечно, не столько, сколько у Юсупова. Но несколько все же было. Кстати, поболе, чем у некоторых знаменитых французских денди. «У меня бабья страсть к этим игрушкам», — вспоминал слова Пушкина граф Владимир Александрович Соллогуб.
Самая известная пушкинская трость связана с семейным приданием — в набалдашник вставлена пуговица Петра I, якобы полученная от императора его прадедом арапом Ганнибалом. Это фамильная реликвия. Еще одна массивная палка — с надписью на рукояти из слоновой кости: «А. Пушкин». И третья — с великолепным аметистовым набалдашником. Все их сегодня вам покажут в музее на Мойке в Петербурге.
Данная книга — итог многолетних исследований, предпринятых автором в области русской мифологии. Работа выполнена на стыке различных дисциплин: фольклористики, литературоведения, лингвистики, этнографии, искусствознания, истории, с привлечением мифологических аспектов народной ботаники, медицины, географии. Обнаруживая типологические параллели, автор широко привлекает мифологемы, сформировавшиеся в традициях других народов мира. Посредством комплексного анализа раскрываются истоки и полисемантизм образов, выявленных в быличках, бывальщинах, легендах, поверьях, в произведениях других жанров и разновидностей фольклора, не только вербального, но и изобразительного.
На знаменитом русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа близ Парижа упокоились священники и царедворцы, бывшие министры и красавицы-балерины, великие князья и террористы, художники и белые генералы, прославленные герои войн и агенты ГПУ, фрейлины двора и портнихи, звезды кино и режиссеры театра, бывшие закадычные друзья и смертельные враги… Одни из них встретили приход XX века в расцвете своей русской славы, другие тогда еще не родились на свет. Дмитрий Мережковский, Зинаида Гиппиус, Иван Бунин, Матильда Кшесинская, Шереметевы и Юсуповы, генерал Кутепов, отец Сергий Булгаков, Алексей Ремизов, Тэффи, Борис Зайцев, Серж Лифарь, Зинаида Серебрякова, Александр Галич, Андрей Тарковский, Владимир Максимов, Зинаида Шаховская, Рудольф Нуриев… Судьба свела их вместе под березами этого островка ушедшей России во Франции, на погосте минувшего века.
Данная книга является первым комплексным научным исследованием в области карельской мифологии. На основе мифологических рассказов и верований, а так же заговоров, эпических песен, паремий и других фольклорных жанров, комплексно представлена картина архаичного мировосприятия карелов. Рассматриваются образы Кегри, Сюндю и Крещенской бабы, персонажей, связанных с календарной обрядностью. Анализируется мифологическая проза о духах-хозяевах двух природных стихий – леса и воды и некоторые обряды, связанные с ними.
Эта книга – воспоминания знаменитого французского дизайнера Эльзы Скиапарелли. Имя ее прозвучало на весь мир, ознаменовав целую эпоху в моде. Полная приключений жизнь Скиап, как она себя называла, вплетается в историю высокой моды, в ее творчестве соединились классицизм, эксцентричность и остроумие. Каждая ее коллекция производила сенсацию, для нее не существовало ничего невозможного. Она первая создала бутик и заложила основы того, что в будущем будет именоваться prèt-á-porter. Эта книга – такое же творение Эльзы, как и ее модели, – отмечена знаком «Скиап», как все, что она делала.
Наркотики. «Искусственный рай»? Так говорил о наркотиках Де Куинси, так считали Бодлер, Верлен, Эдгар По… Идеальное средство «расширения сознания»? На этом стояли Карлос Кастанеда, Тимоти Лири, культура битников и хиппи… Кайф «продвинутых» людей? Так полагали рок-музыканты – от Сида Вишеса до Курта Кобейна… Практически все они умерли именно от наркотиков – или «под наркотиками».Перед вами – книга о наркотиках. Об истории их употребления. О том, как именно они изменяют организм человека. Об их многочисленных разновидностях – от самых «легких» до самых «тяжелых».
Выдающийся деятель советского театра Б. А. Покровский рассказывает на страницах книги об особенностях профессии режиссера в оперном театре, об известных мастерах оперной сцены. Автор делится раздумьями о развитии искусства музыкального театра, о принципах новаторства на оперной сцене, о самой природе творчества в оперном театре.
В этой книге Д.С. Лихачев совершает «филологические прогулки» по известным произведениям литературы, останавливаясь на отдельных деталях, образах, мотивах. В чем сходство императора Николая I с гоголевским Маниловым? Почему Достоевский в романах и повестях всегда так точно указывал петербургские адреса своих героев и так четко определял «историю времени»? Как проявляются традиции древнерусской литературы в романе-эпопее Толстого «Война и мир»? Каковы переклички «Поэмы без героя» Ахматовой со строками Блока и Гоголя? В каком стихотворении Блок использовал принцип симметрии, чтобы усилить тему жизни и смерти? И подобных интригующих вопросов в книге рассматривается немало, оттого после ее прочтения так хочется лично продолжить исследования автора.
Может ли богатейшее философское наследие Востока и Запада дать нам надёжное решение главных проблем человеческого существования? Какой могла бы стать наша жизнь, если бы мы всерьёз задались целью понять, как прожить её правильно? Если мы затем сделали бы всё, что в наших силах, чтобы применить это на деле? На что мы были бы тогда способны? Как выглядел бы мир вокруг? Автор этой книги – кандидат философских наук, создатель крупнейшего в России блога и подкаста о философии, психологии и нейробиологии «Письма к самому себе».
Книга представляет собой серию исследований автора, начавшихся с сенсорной физиологии и постепенно перешедших в область нейронаук, лингвистики, психологии, искусственного интеллекта, семиотики и философии — теперь все это называется когнитивными исследованиями и представляет собой пример конвергентного и трансдисциплинарого развития науки. Исходная гипотеза совпадает с названием одного из разделов книги — язык как интерфейс между мозгом, сознанием и миром, и это отражает позицию автора и его взгляд на эволюцию и природу вербального языка и других высших функций, их фило- и онтогенез, на генетические и кросс-культурные аспекты развития сознания и языка и их мозговых коррелятов, на возможности межвидовой коммуникации и моделирования человеческих когнитивных процессов. Книга рассчитана на интеллектуального читателя, интересующегося природой человека и его местом в мире.
Как жаль, что русскую классику мы проходим слишком рано, в школе. Когда еще нет собственного жизненного опыта и трудно понять психологию героев, их счастье и горе. А повзрослев, редко возвращаемся к школьной программе. «Герои классики: продлёнка для взрослых» – это дополнительные курсы для тех, кто пропустил возможность настоящей встречи с миром русской литературы. Или хочет разобраться глубже, чтобы на равных говорить со своими детьми, помогать им готовить уроки. Она полезна старшеклассникам и учителям – при подготовке к сочинению, к ЕГЭ.