Тайны донских курганов - [20]

— Так себе речка, невидная. Совсем не пара тебе, матушка.

А Свияга, та совсем заплуталась: навстречу Волге текла, а Волги за пригорком не видела. Едва с ней навек не разминулась.

А Волгу любопытство одолевает: правду ли про Дон сказывала Ока-сестрица. Нет, думает, нужно самой поглядеть. Повернула к степям. А они-то — сухие, безводные, солнце в небе жаром пылает, тучкой никогда не закроется, дождичком не умоется. Только ветер над теми степями гуляет да стервятники высоко парят. Донского же племени там три речки текут: Хопер и Медведица с Иловлей.

Хопер первым Волгу увидал. Побежал скорее к старшему брату, предупредить:

— Готовься, Дон Иванович, гостью дорогую встречать!

Заволновался Дон, повернул Волге навстречу, да так заспешил, что речку Богучарку второпях задавил: не дал ей ни росту, ни ходу. По сей день живет Богучарка малышкой-невеличкой.

А у Волги, кроме дочерей родных, была еще и племянница. Ахтубой звали. Уж такая своевольница, рядом с Волгой течет, а с нею никак не сливается. Задумала она тетку смущать:

— Ну чего тебе Дон этот дался? Куда ты идешь, с торной дороги сбиваешься? Неужто одну меня в песках покинешь? Не чужая ведь я кровь тебе, все-таки племянница...

Призадумалась Волга, бег свой замедлила, а Ахтуба, знай, одно и то же твердит:

— Где ж Дон твой могучий? Была б ты мила ему, давно б тебя встретил.

Слово за слово — и разговорила Волгу Ахтуба, полегоньку за собой повела. И потекла Волга в море Хвалынское.

А Дон, как услышал про это, разбушевался, обиделся, разом прочь повернул и ушел в свое море, в Азовское.

Так и разошлись с той поры на долгие годы Волга с Доном, и пролегли меж ними сухая земля да степь ковыльная. Никто не селился в этих безводных местах, пока не пришли сюда кочевники с несметными табунами. Им-то пришлась, видно, по нраву горько-соленая степь здешняя...

А дальше — уже не легенда...

* * *

Когда строилось степное море и станицы переселялись на новые места, мне довелось своими глазами видеть в здешних местах руины легендарной хазарской крепости Саркел. Археологи раскопали ее, чтобы рассказать людям о прошлом донской степи, а потом — навсегда отдать морской стихии. И то, о чем поведали руины, было столь же романтично, как древняя легенда...

Больше тысячи лет на низком и плоском донском берегу высилась тяжелой громадой массивная крепость. Высокие, увенчанные зубчатыми парапетами стены и башни ее виднелись издали за десятки километров. Башен было двенадцать — квадратных, с бойницами, сложенными из кирпича. И сами стены были сложены из кирпича, в полторы-две сажени толщиной. С одной стороны крепость огибал подковой Дон, а с напольной стороны — широкий наполненный водой ров и могучий земляной вал.

Хазары строили Саркел[9] добротно, надолго. Не сами, приглашали византийских инженеров. О том, что это было именно так, упоминает, например, в своих документах император Константин Багрянородный. Писал об этом и митрополит Пимен, путешествовавший по Дону через Азов и Царьград. Замышляя сооружение могучего форпоста, хозяева здешних степей намеревались показать и Руси, и Византии свою силу. В ту пору многие окрестные племена платили хазарам дань, даже великая Византия не решалась открыто пойти войной на Саркел и откупалась.

Год рождения Белой Вежи — 834-й.

Но призрачным оказалось могущество Хазарского государства. Все увереннее набирала силы Русь. Все решительнее давали киевские ратники отпор хазарам, требовавшим с них дань. Минуло немногим больше столетия, и князь Святослав — сын «вещего» Олега — с боем взял Белую Вежу, сделав ее своей вотчиной.

Тогда шел год 965-й...

Белую Вежу считают с той поры одним из самых ранних городов Киевского государства. Выдвинутая далеко в степь, она торговала с Кавказом и восточными странами, обменивалась товарами с соседями-кочевниками. Границы города быстро перешагнули стены прежней крепости, увеличилось население, расцвели ремесла.

А тем часом с востока надвигались половцы, вытеснили остатки хазар, начинали тревожить набегами русские владения. Белая Вежа оказалась своеобразным островом, окруженным со всех сторон недругами. Под натиском кочевников, свидетельствует летописец, «бело-вежцы ушли на Русь». Брошенный русскими, древний форпост на Дону прекратил свое существование. Неоглядные степи, леса и луга, покрывавшие берега былинной реки, надолго стали для наших предков «землей незнаемой».

Случилось это в году 1117-м...

И много лет еще рыскали по степям на быстроногих конях кочевники, врывались в окраинные русские города, предавая их огню и мечу, уводили в рабство жителей.

Игорь Святославич попытался было в 1185 году вернуть родной земле наследие Святослава, «испить шеломом Дона», но, как известно, его поход кончился неудачей.

Вслед за половцами на Русь хлынули орды татар-завоевателей. Над славянскими землями нависла темная ночь татарского ига. Белая Вежа так и не смогла уже подняться из руин. Но подошло время — погнали русичи «поганых» со своих земель, и стали эти места «Диким полем». Приходили со всей Руси в эти места беглые боярские холопы, закладывали на пустоши казачьи городки. Из камней некогда грозной крепости сложили фундаменты незатейливых хоромин и куреней...