Тайны бронзовой статуи - [29]

– Мне не нравится все это, Фрост.

– Тебе не нравится. А я, по-твоему, в восторге. Я-то думал, что мы с тобой друзья и наши отношения строятся по принципу: живи сам и давай жить другим. Боже мой, Лу, надо доверять друг другу, или все расползется по швам.

– Ты имеешь в виду то грязное белье, с которым ты возишься ради своих клиентов?

– О чем ты говоришь? Я хочу, чтобы ты принимал меня всерьез, Лу, иначе это оскорбляет мое профессиональное достоинство. Не то чтобы я страдал больным самолюбием. Я просто так же, как все люди, зарабатываю себе на жизнь – маленький винтик большой машины. – Он скромно опустил глаза. – Очень большой машины. Знаешь ли ты, каковы наши капиталовложения в производственные средства, контракты, не выпущенные еще фильмы и так далее?

Он выдержал внушительную паузу. Я смотрел в окно на кинопавильоны, огромные, как ангары, и на ряд открытых съемочных площадок, изображающих песчаную набережную, городок на Среднем Западе, деревушку на морском побережье и улицу из какого-нибудь вестерна, где дюжины пластмассовых героев предпринимали смертельные прогулки. По всей видимости, студия сейчас не работала. Съемочные площадки были пустынны, фантастические декорации покинуты своими призрачными обитателями и беспокойными духами, создавшими их.

– Приблизительно пятнадцать миллионов, – проговорил наконец Фрост тоном священнослужителя, открывающего величайшую тайну. – Огромные инвестиции. А ты знаешь, от чего зависит сохранность этих денег?

– От пятен на солнце?

– Нет. Это не повод для шуток. Пятнадцать миллионов долларов – совсем не смешно. Я скажу тебе от чего. Хотя ты и сам знаешь, но все же я повторю еще раз. – Он назидательно покачал соединенными пальцами обеих рук. – Во-первых, от романтического ореола, окружающего нас, а во-вторых, от престижа фирмы. Эти две вещи зависят друг от друга и в значительной степени взаимосвязаны. Некоторые думают, что нынешняя публика проглотит все, какую бы отвратительную чепуху ей ни подсунули, но я знаю, что это не так. Я занимался изучением этой проблемы. Здесь можно просто растерять зрителей. Особенно в наши дни, когда кинопромышленность со всех сторон подвергается нападкам. Мы должны сохранять свой имидж. Престиж фирмы – я не преувеличиваю – имеет стратегическую важность. Это психологическая война, Лу, а я на передней линии огня.

– И поэтому твои солдаты нападают на мирных граждан? Ты что, ждешь от меня награды? Ордена, быть может?

– Ты не совсем мирный гражданин, Лу. Ты так быстро перемещаешься с места на место и совершаешь столько ошибок. Например, ты мчишься к Лансу Леонарду, посягаешь на его покой и ведешь себя довольно вызывающе. Я только что говорил с Лансом по телефону. Ты поступил с ним в высшей степени неэтично, и это тебе не забудется.

– Да, я вел себя довольно неосторожно, – признал я.

– Но по сравнению со всем остальным еще блестяще. Боже милостивый, Лу, а я-то думал, что ты всегда правильно оцениваешь ситуацию. Теперь мы подходим к финалу – ты пытался ворваться в дом к молодой женщине, не будем называть имени… – Он широко развел руки и опустил их, как бы не сумев выразить словами весь позор моего поведения.

– А что происходит в этом доме? – спросил я.

Фрост прикусил нижнюю губу, наблюдая за выражением моего лица.

– Если бы ты был благоразумным, таким, каким я привык тебя считать, ты бы не задавал подобных вопросов. Забудь об этом – вот что я тебе посоветую. Чем меньше ты знаешь, тем лучше для тебя. Чем больше, – тем хуже. У тебя была хорошая репутация, так что решай сам, сохранить ее или нет.

– Постараюсь.

– О-хо, ты не так глуп, парень. Малый не промах. Но ты ставишь себя под удар, и сам знаешь это. Ты в состоянии следить за моей мыслью, или я должен изложить ее попроще?

– Я тебя не совсем понимаю.

Он встал из-за стола, обошел его, старательно избегая встречаться со мной взглядом, и, приблизившись, облокотился на спинку моего кресла. Я почувствовал запах каких-то пряных специй, исходящий то ли от волос, то ли изо рта, когда он многозначительно зашептал мне в ухо:

– Такой умный и любознательный молодой человек, постоянно сующий нос не в свои дела, должен, наконец, понять, что ему не следует этого делать.

Я встал и посмотрел на него в упор.

– Я ждал подобного поворота событий, Фрост. И уже задавал себе вопрос: когда же мы перейдем к угрозам.

– Называй меня Лерой. Черт побери, я не собираюсь угрожать тебе. – Он отмахнулся от моих слов обеими руками. – Ты же знаешь, я не сторонник насилия. Мистеру Граффу не по душе жесткие меры, и я полностью согласен с ним. То есть в тех случаях, когда этого удается избежать. Но, видишь ли, в подобной ситуации, когда затрагиваются интересы влиятельных лиц, можно ненароком кого-то и задавить, если этот кто-то стоит у нас на пути. Понимаешь, наше дело заводить друзей, и у нас повсюду они имеются: в Лас-Вегасе, в Чикаго – повсюду. Некоторые из них, правда, Немного грубоваты и могут вбить себе в голову, в свою малюсенькую твердолобую головенку, некую идею – но ты лучше меня знаешь, как это бывает.

– Напротив. Я вообще очень медленно соображаю. Разъясни.