Тайны бронзовой статуи - [169]

– Сигизмунд, германский император, умер.

– Император умер?! – вскричал Кольмар, задрожав так сильно, что кровать затряслась.

– Да, пять недель тому назад старый Сигизмунд испустил последний вздох в Ахене, – кивнул Бернард. – И я узнал, кого выбрали императором.

– Кого же? – вымолвил рыцарь, и глаза его засверкали непонятным лихорадочным блеском надежды, беспокойства и опасения.

– Выбор единогласно пал на человека, не выставлявшего свою кандидатуру и даже находившегося в отпуске тогда.

– Так кто же он? – опять спросил рыцарь, задыхаясь от нетерпения.

– Новым германским императором, – произнес Бернард, – стал Альбрехт Австрийский.

Кольмар попытался приподняться, но не смог. Кровь прилила к его щекам и покрыла их яркой краской, потом вдруг исчезла и Кольмар стал бледнее прежнего. Он хотел что-то сказать, но язык не повиновался ему. Задыхающийся, готовый лишиться чувств, он находился в таком волнении, точно известие, сообщенное Бернардом, сразило его. Но скоро он опомнился и, медленно повернув голову, с улыбкой устремил на молодую девушку один из тех взглядов, что больше наполнены признательностью, дружбой и даже любовью, чем самые нежные слова.

Бернард дал рыцарю лекарство, и тот заснул глубоким сном.

Глава 77 Разлука

На другой день Эрнест Кольмар позвал одного из своих слуг и дал ему тайные инструкции. Тот немедленно сел на лошадь и поехал в Вену.

Несколько минут спустя с рыцарем пришла проститься Анжела, и когда Кольмар попросил ее остаться, она сказала:

– Я осталась бы охотно, но мне непременно нужно в замок Альтендорф.

– В замок Альтендорф! – вскричал Кольмар. – Не забыли ли вы, какую власть имеет там Родольф?

– Я ничего не ‘забываю, но если мое предприятие удастся, то меня не увидят ни барон, ни его сын. Я должна пробраться в подземелье; но, как бы ни хотела, я не могу объяснить вам, в чем состоит мой замысел. Поверьте только, что если я подвергаюсь подобной опасности, не прося вашей помощи, то лишь оттого, что не вправе доверить даже вам тайны этого страшного места. Я надеюсь, что еще настанет день, когда вы узнаете все.

– Хорошо, Анжела, ступайте. Но вам придется столкнуться с габоритами, – заметил рыцарь, – и я мог бы помочь вам. Возьмите этот перстень, он принадлежит Жижке, и, если ничего не переменилось, перстень окажет вам помощь и покровительство. Прощайте, и да защитит вас Господь! Ждите меня весною, в начале апреля, я приду к вашим родителям, в их лесной домик.

С этими словами рыцарь привлек трепещущую девушку к своей груди и запечатлел жгучий поцелуй на ее губах. Анжела побледнела, потом покраснела и выбежала из комнаты. Она была счастлива: Эрнест Кольмар любил ее.

Глава 78 Отец Анжелы Вильдон

Голод господствовал в замке Альтендорф. Но когда солдаты услыхали, что вся провизия сгорела, они лишь мрачно переглянулись.

Осада длилась уже шесть недель. Все запасы были съедены, и скоро страшные слухи распространились в замке. Солдаты гарнизона начали кровожадно посматривать друг на друга и ночью избегали оставаться в уединенных местах. Смутная тревога подавляла людей, точно в крепости собиралась разразиться чума.

Скоро никто уже не сомневался: самые чудовищные опасения подтвердились. Были найдены останки детей и молодых женщин в различных частях замка, но ни один человек не смел открыто сразиться с людоедами, ни один не мог обвинить их в убийствах, ибо голод разорвал все нити дисциплины и человеколюбия.

Жижка, узнав, до какой крайности дошли осажденные, решился нанести сильный удар, чтобы остановить этот кошмар, возмутительный для человечества.

Утром, в тот день, когда Анжела Вильдон простилась с рыцарем Кольмаром, в лагере таборитов началось оживленное движение. Осажденные усыпали валы замка, издавая воинственные кличи. Гарнизон предчувствовал борьбу, которая должна была кончиться падением крепости или отступлением таборитов.

Мы не станем описывать битву, завязавшуюся с одинаковым бешенством с обеих сторон. Скажем только, что сперва таборитам, отраженным со стен, пришлось отступить. Армия аристократов, желая воспользоваться полученным преимуществом, покинула замок, и сражение продолжилось в поле, в саду, в лесу – словом, вне крепости.

Искусство Жижки, бессильное против стен десятифутовой толщины, полностью выказало себя в свободном поле. Как по волшебству, колонны остановились, и схватка возобновилась с новым пылом. Родольф и отец его во главе войска неустрашимо устремились на неприятеля, трупы грудами валились около них, лошади скакали в лужах крови. Но мужество не могло спасти их: оба были взяты в плен.

Это событие остановило сопротивление осажденных, и когда над ними перестало развеваться богемское королевское знамя, они решили, что все погибло, и начали думать только о бегстве. Забыв, что в замке их ждал отвратительный голод, они кинулись снова запереться в его стенах. Многие утонули, пытаясь переплыть ров, и еще больше несчастных было убито таборитами на подъемном мосту.

Жижка, убежденный, что неприятель долго не продержится, и захватив теперь барона Альтендорфа с сыном, велел прекратить резню и приказал войскам вернуться в лагерь.